тому факту, что получает заботу от членов семьи. Но контроль над этим капиталом находится в руках тех, кто обеспечивает уход. Лицами, принимающими решения, становятся они. Чувства любви и привязанности к индивидууму в состоянии «бокэ» формируют резерв социального капитала. Тем не менее в тех случаях, когда члены семьи чувствуют на себе бремя, возможность получить доступ к такому социальному капиталу может ослабнуть, а символический капитал, связанный с положением этого индивидуума в домохозяйстве, может обесцениться. Имеющий ограниченную дееспособность человек в состоянии «бокэ» не может в полной мере использовать накопленный капитал и капитал, связанный с его положением в домохозяйстве, поскольку не способен распоряжаться этим капиталом по своему желанию (он зависим от тех, кто за ним ухаживает). Наконец, у человека в состоянии «бокэ» мало возможностей восполнить потраченный социальный капитал или компенсировать потерю ценности символического капитала, потому что выход из «бокэ» — это смерть.

Короче говоря, желание участвовать в описанных ранее мероприятиях обусловлено как внешними, так и внутренними факторами. Нормативные ценности, которые делают упор на самосовершенствование на протяжении всей жизни, приобретают особую актуальность, когда статусу человека как социальной сущности угрожают такие состояния, как «бокэ». Тела не являются телами, которые, по определению Фуко, просто «подчинены силам, над которыми они не властны» [Lyon, Barbalet 1994: 49]. Скорее, это тела, занятые производством самого воплощения. То есть они создают основную ценность японской культуры, ценность деятельности и тем самым воплощают ее в себе. Именно это действие само по себе создает социальный и символический капитал, определяющий хорошего, активного человека.

Социальный и символический капитал являются не только собственностью индивидуума, но коллективно формируются и отражаются в контексте сообщества, а Центр представляет собой институционализированную основу для коллективного создания символического и социального капитала. Если говорить кратко, активные «я» — это здоровые «я», здоровые «я» — это дисциплинированные «я», которые сохраняют воплощенные социальные ценности с возрастом, а здоровые «я» составляют здоровое сообщество.

Должностные лица, вовлеченные в иерархию Центра, очевидно, связывают понятие «сёгай кёику» с расширением индивидуальной идентичности до уровня политики тела. Как сказал мне Таканабе-сан, учитель математики на пенсии и глава города, участвовавший в создании Центра, когда я спросил его о том, что для него значит «сёгай кёику»:

Понятие «сёгай кёику» связано с совместным строительством города путем формирования отдельных личностей. Это не та вещь, которая делается в одиночку, это то, что делается вместе с другими людьми. Центр допускает множество различных представлений о том, что есть «сёгай кёику», которому нужно следовать. Он служит центральной точкой, через которую люди могут следовать различным идеям о том, чему они хотят научиться, тем самым совершенствуя себя и одновременно улучшая город.

Кроме того, в упомянутом ранее открытом опроснике все ответы на вопрос «Как бы вы определили сёгай кёику?» отражали такого рода отношения между индивидуумом и социальным целым. Два ответа были особенно определенными:

Помощник директора Центрального СКС:

Создание человека («хитодзукури»). Трудно вести «насыщенную жизнь» и справляться с происходящими в наше время быстрыми изменениями, имея только школьное образование. Социальное образование в широком смысле включает в себя образовательную деятельность для жизни в обществе, такую как профессиональное обучение. Около 90 % людей хотят чему-то научиться. Им действительно нужно продолжать учиться всю жизнь. В этой ситуации предпринимаются усилия по организации среды, в которой люди могут учиться добровольно, и предоставлению соответствующих возможностей для получения государственного образования.

Создание города («матидзукури»). Мы учимся, чтобы обогатить свои знания и мудрость и создать основу для совместного строительства «яркого, богатого и удобного города» посредством проведения различных мероприятий в сообществах, формирования имиджа города и стимулирования духа волонтерства.

Средство для воплощения жизни с «икигай». Мы хотим создавать места для диалога и общения, рассказывать большему количеству людей об удовольствии от общения и обучения и стимулировать «городскую жизнь», «семейную жизнь» и «жизнь сообщества», а также, по мере необходимости, помогать в формировании групп, таких как группы добровольного обучения.

Помощник директора другого вспомогательного центра:

Предопределено, что люди меняются (развиваются) на протяжении всей своей жизни. Поэтому они не могут заниматься только одним делом (оставаться на одном месте) или сохранять один образ мышления, так что отдельные люди, как и вся общность (рас и народов), должны прилагать усилия, чтобы не препятствовать эволюции и развитию как в физическом, так и в ментальном плане. В этих рамках необходимо индивидуальное обучение, а также обучение в группах и в обществе. И я думаю, что необходимы и другие формы обучения. Общественные организации (такие как Центр) предоставляют возможности для такого обучения. Важно, чтобы мы каждый день прилагали усилия, чтобы не направлять людей по ложному пути, а вместо этого предоставлять им возможности с глобальным видением.

Хотя оба этих высказывания отражают публичный дискурс, подчеркивающий встраивание личности в социальное целое, первый ответ, в частности, помещает ее непосредственно в рамки идей «матидзукури» и «хитодзукури». В обоих случаях существует четкая связь между деятельностью отдельных личностей и улучшением или повышением культурного уровня более широкой части сообщества, в котором живут эти люди.

Эти примеры указывают в первую очередь на идеологическую структуру, в которой политика тела является не метафорой, а выражением населяющих ее индивидуумов. «Хитодзукури» и «матидзукури» представляют слияние в идеологии эгоцентрических и социоцентрических способов производства и контроля над умами и телами, а через эти умы и тела — над социальным целым. Этот процесс слияния структурирован вокруг деятельности, связанной с «сёгай кёику» — собственно являющимся «слиянием диспозиций и интересов», или тем, что Витгенштейн назвал бы «формой жизни» [Bourdieu 1990:192; Wittgenstein 1953]. Центр представляет собой пространство, в котором люди в сообществе могут структурировать свое чувство самоидентификации на основании предопределенной формы жизни — активного самосовершенствования на протяжении всей жизни, стремления к «сёгай кёику».

Хотя лидеры города особенно склонны организовывать различные общественные события и мероприятия в контексте «матидзукури» и «сёгай кёику», обычные горожане, говоря о своей деятельности, также часто используют эти понятия. В частности, разговаривая с пожилыми людьми, представляющими большую часть посетителей Центра, они особенно подчеркивают «сёгай кёику», говоря о себе в связи с деятельностью, в которой они участвуют. Непрерывное образование — это дисциплина, которую многие люди, а не только лидеры города, рассматривают как важную грань своей самоидентификации, и они часто отмечают, что их занятия, даже не имеющие отношения к Центру, является «сёгай кёику». Обсуждая во время разговора «сёгай кёику», один собеседник дошел до того, что определил «сёгай кёику» как свой «икигай». Он сказал, что для него это