Шрифт:
Закладка:
Стоит ли говорить, что кассийцы и не подумали подчиниться?
Глава 4-4
В воздухе повисла звенящая тишина, если так в принципе можно сказать про кухню. Понятно, что посторонние шумы никуда не делись, но человеческое сознание такая штука, что самопроизвольно отсекает лишнее. Прямо как сейчас свист пара и гул микроволновок. Ах, да, забыл — ещё кровь в ушах забила, что твой набат. Плюс тонкий, на грани восприятия, то ли писк, то ли звон. Вот и все звуки. Ну и последний характерный штришок: уж не знаю, как, но я умудрился услышать, как у Ленни по лбу стекает капелька пота.
Хм… значит, не такой уж он и безбашенный, как пытается казаться. Впрочем, оно и понятно — угроза не пойми с какой стороны, плюс естественный страх за подопечного. Я бы, пожалуй, тоже напрягся. А мистер Хей ещё ничего так держится, даже палец на спуск пока не положил, так и держит вдоль рамки. Значит, ответственность осознаёт в полной мере. Это с одной стороны. А с другой — ситуацию надо как-то разрешать. И крайне желательно без крови. Я имею в виду, серьёзной, юшка из разбитого носа не в счёт.
— Офигенный Ленни дважды не повторяет! — рыкнул между тем мой телохранитель, и снова многозначительно подёргал стволом, мол, свалите в туман.
Или в пар, что для кухни вернее.
И что бы вы думали? Снова впустую! Повара либо его не поняли, либо не захотели понять, потому что намёк — прозрачнее некуда. Только ещё сильнее прищурились и подобрались, как бойцовые псы перед атакой. Да, согласен, далеко не самые крупные, но зато свирепые. Однозначно пора вмешиваться, пока до стрельбы дело не дошло.
Собственно, именно этим я и занялся, выступив на шаг вперёд и аккуратно накрыв руку соратника — понятно, ту, что сжимала плазмер — своей ладонью:
— Нет, Ленни! Я сам!
— Уверен, мужик? — нахмурился тот, но наткнулся на мой предельно серьёзный взгляд и подчинился, в свою очередь сместившись на шаг, но уже назад.
Надо сказать, нехитрый план сработал: убедившись, что прямо сейчас расстреливать их не станут, старикан с топориком воспользовался моей оплошностью и атаковал. Какой оплошностью? Да я на Ленни отвлёкся и отвернулся. Каюсь, специально. Отвернуться-то я отвернулся, но обстановку контролировать продолжал, ориентируясь на отражение поваров в какой-то непонятного назначения, но до зеркального блеска отшлифованной посудине, что висела на ближайшей кухонной стойке. И потому рывок старика неожиданностью для меня не стал: выбив топорик левой ногой — классическим лихэтуем, то бишь махом снаружи-внутрь — добавил ею же байляньтуй — он же «нога раскрывающегося лотоса», он же мах изнутри наружу — на обратном движении. Получилось как в образцово-показательном выступлении, то бишь топорик улетел в одну сторону, загремев каким-то хламом, а старикан, соответственно, в другую, своротив по пути что-то из мебели.
Поражённые мгновенной расправой поварята на миг замерли, а потом с воинственными воплями бросились в бой, выбрав в качестве основной мишени меня, любимого. Просто потому, что я стоял впереди и казался наиболее очевидной и — на фоне соратников — лёгкой целью.
Естественно, я прошёл их, как горячий нож сквозь масло: три противника — три удара. Базовых прямых вертикальным кулаком, строго по форме «чам кью» из вин-чун. Элементарнее некуда — чуть сместившись влево, сбить встречным движением правого предплечья — блок ган-сао — сковороду первого поварёнка с траектории, перевести ладонь на захват лап-сао с рывком вражеской грабли вниз, и жестко вбить левый кулак в сбоку в нижнюю челюсть. Один готов. А второй и третий ещё проще — «челнок», доворот корпуса влево, правый чун-цюань — счастливый обладатель скалки в ауте; снова «челнок», доворот вправо, левый чун-цюань — и последний с крайне изумлённым видом едет на заднице по полу до ближайшей преграды. Раз-два-три — есть! Как бы ни ругали данный стиль так называемые знатоки боевых искусств, всё же вот в таких специфических условиях вин-чун проявлял себя с самой лучшей стороны. Этакая квинтэссенция нань-цюань, то бишь древних южно-китайских методов: жёстко, резко, накоротке. Один шаг — одно техническое действие. И никаких тебе шаолиньских «кулак бьёт на пространстве, где может улечься корова». Каждый удар акцентированный, с вложением энергии движения и массы, умноженных на скорость. И никакой опасности «провалиться», если противник каким-то чудом увернётся — размашистых движений попросту нет. Равно как и шансов избежать как минимум тяжёлого нокдауна, нарвавшись на подобную плюху.
Понятно, что против бугаёв типа Офигенного Ленни подобный фокус может и не сработать, а вот мелким азиатам вполне хватило. Разве что бывшего обладателя скалки походя — рукоятью плазмера в лоб — добил мистер Хей, да врезавшемуся спиной в мойку из нержавейки третьему я добавил — тоже на ходу, выбросив короткий цэчуай. Словив в челюсть и долбанувшись затылком о поперечную стенку мойки, поварёнок вырубился окончательно и бесповоротно, мы же просквозили мимо — в ту часть кухни, куда вела стрелка в «дополненной реальности». Мы — это все трое. Я даже оглядываться не стал, хотя по звукам догадался, что мсье Дюсак тоже не остался в стороне от разборки и отоварил ту парочку официантов, что нарвалась на нас совершенно случайно. И по тем же звукам определил, что бретонец задействовал что-то ударно-дробящее, очень похоже, что телескопическую дубинку. Интересно, где он её всё это время прятал? Хотя нет, не интересно. Уж если мы все трое на переговоры плазмеры приволокли, то что уж говорить о чём-то менее убойном? Не удивлюсь, если у Дюсака где-нибудь кастет заныкан. Или даже два.
К нашему удивлению, никто больше не попытался преградить нам путь, хотя крайне сомнительно, что вся смена из тех четверых состояла. Слишком большая кухня для такого мизерного количества персонала. А вот в то, что все остальные сушефы, повара и подмастерья предпочли убраться с дороги подобру-поздорову, охотно верю. Я бы тоже не полез с голыми руками на плазмеры, даже если бы убедился, что пришельцы с большей охотой пускают в ход кулаки и ноги, нежели летальное оружие. Потому что где гарантия, что не начнут стрелять при повторном нападении? И даже если не
