Гриша собирал мои конечности по кусочкам, сшивая плоть за плотью. Где Кристина откопала этого специалиста, только догадывался.

Удивлению не было предела, когда в моих покоях появился Тегеран, который принёс костыли.

— Ты жив? — округлил глаза, опешив.

— Как и ты, — буркнул боец.

— Выходит эта дамочка собирает всех проигравших? — скептически скривился я.

— Захлопнись, малец, — кавказец сурово глянул на меня. — У дамочки есть имя, а мы не проигравшие. Ты разве проиграл? Был на ринге?

Медленно мотнул головой, вспоминая, из-за кого оказался в пасти у волка.

— Вот и мы нет. Иногда совесть и честь сильнее стремления быть непобеждённым. Именно поэтому Кристина нас выбрала.

Снова высокие слова. Игра на доблести, отчего невероятно устал. Как понять, что меня вновь не используют?

Девушка появилась лишь через неделю и её вид не внушал ничего доброго. К этому времени, я, с помощью Тегерана, сумел освоить костыли и изо всех сил разрабатывал ноги.

Кристина протянула мне файл с копиями документов. Доковылял до неё и принял пакет в руку. В груди тревожно ёкнуло.

— Что это?

— Я сожалею, — девушка покачала головой и, опустив глаза, чуть отступила.

Быстро распечатал, начав читать.

"Свидетельство о смерти…"

— Что… Это что? — голос сорвался в сиплое эхо.

— Твой сын умер вскоре после рождения. Его мать тоже. Сильное кровотечение. Врачи не смогли её спасти. Там личное дело обоих пациентов и заключения о смерти. Мне очень жаль.

Держать костыли уже не мог. Рухнув на пол, пришибленно уставился вникуда. Нет! Этого не может быть! Я видел их совсем недавно. Моя девочка… Сын… У меня был сын! Как же так? Это неправда!

Отшвырнул от себя документы, не желая читать и отказываясь признавать сей факт. Они живы, а эта дрянь врёт.

— Не верю… Ты лжёшь, — выплюнул я, но предательские слёзы потекли из глаз, обжигая веки.

— Лгу, — кивнула бессердечно и жестоко. — И документы липовые, если тебе так проще воспринимать это. Но факт, остаётся фактом. Мне некому сообщать, что я спасла твой зад. Будешь дальше ныть или возьмёшь себя в руки?

— Да, пошла ты, сука! — взревел я и швырнул в неё костыль.

Кристина чудом увернулась от опасности и, подступив ко мне со всего маху заехала кулаком по лицу. Мозг вздрогнул. Гнев налился в вены. Ещё удар, а третий перехватил и заломил девушке запястье.

Кристина сцепила зубы, но тень боли скользнула по миловидному личику.

— Ещё раз ударишь, сломаю, — прошипел злобно.

— Ломай! — так же шёпотом процедила девушка, глядя в упор. — Круши. Злись. Кричи. Именно такой сможет действовать решительно. Я и ты теперь мёртвые души. Нам больше нечего терять.

Разомкнул пальцы, отпуская. Может, это то, что ей нужно? Она манипулирует. Эти документы, всего лишь бумага. Я не видел тел. Не видел мёртвый взгляд людей, что люблю. Почему должен верить этой особе? Да, она спасла мне жизнь, но только ради себя, ради своей слепой мести. Я снова оружие, но уже в новых руках.

— Убирайся, — процедил я, вставая на четвереньки.

— Макс…

— Пошла на хрен! — заорал я и толкнул от себя в плечо.

Кристина расстерянно отшатнулась, оценивая меня.

— Ты права, мне больше нечего терять, — процедил я.

— Что ж, тогда держи, — рявкнула девушка и бросила к моим ногам пистолет. — Пусти себе пулю в лоб… Или отомсти за тех, кого любил. Ненависть порой самый лучший двигатель.

— Что же тогда движет тобой? — вопрос не в бровь, а в глаз.

Кристина сцепила руки на груди, буравя зелёным взором.

— Мы с тобой очень похожи, Макс. Мы оба хотели сбежать ради лучшей и нормальной жизни. Но теперь я хочу бороться. А ты? Месть и память о любимых — наша главная сила. Они наши мотиваторы. Помоги себе… Помоги нам.

— Уходи, — твёрдо велел я и пополз к своей постели.

Я не видел и не хотел смотреть, как девушка хмуро уйдёт из комнаты. Рано для пылких речей. Рано для ненависти, когда в груди стенает и ноет глубочайшая рана. Я должен оплакать их. Проститься с моей Валерией и нашим ребёнком. Все мои надежды и робкие мечты канули вникуда. Исчезли в мгновение ока. Как так? Как это могло всё произойти? Как бог это допустил? Мы всего лишь любили друг друга и хотели быть вместе. Почему судьба распоряжается иначе? Зачем разлучает, разбивает и убивает нас? Что мы сделали не так?

Кристина вновь исчезла. На мои вопросы её соратники либо пожимали плечами, либо бросали безразличное "Дела".

Дальше комнаты выходил лишь в сопровождении Тегерана. Этот кавказец рьяно верил в Кристину, считая своей богиней и святой.

Место, в котором я содержался сейчас в разы отличалось от скотобойни Герасима. Двухэтажный особняк, окружённый массивным забором и вооружённой охраной. Во дворе дома простиралась огромная территория с небольшими постройками. Что в них, мог только догадываться.

— Я не дал согласие помогать вам, почему Кристина до сих пор держит здесь? Надеется, что изменю своё мнение?

— Она не сможет отпустить тебя. Ничего личного, но известие о том, что ты жив, выдаст её. Крис не станет так рисковать.

— Значит пулю в лоб?

— Она не убийца. Только на мразей её отца у неё рука не дрогнет. Останешься здесь в качестве рабочей силы. Путь на свободу тебе давно заказан. Ну а если не хочешь, могу сам грохнуть тебя, только скажи.

— Во имя святого дела? — усмехнулся я.

Тегеран промолчал, сердито раздув ноздри.

Валерия с сыном снились каждую ночь, и я с нетерпением ждал этой встречи. Может и правда лучше умереть и навсегда остаться там с ними? Лишь глубоко под корой своего мозга понимал, что это ненормально, а ноющие раны на теле с каждым движением возрождали мою лютую ненависть к тем, кто сделал это со мной.

Но телесные раны затягивались, а ярость и желание мести становились крепче.

Кристина появилась в моей комнате вечером, когда обрабатывал вторую ногу. Увидев её на пороге, приостановился и укрыл ноги одеялом, не желая демонстрировать девушке свои увечья. И так моё положение здесь унизительно.

Однако, дамочка молча прошла ко мне и откинула одеяло. Опустилась на край постели и, взяв баночку с обезболивающей мазью, начала осторожно смазывать ей шрамы.

— Семь лет назад я и знать не знала чем промышляет мой отец. Я была простой девчонкой. Верила в чистое и доброе, любила эту жизнь. Однажды, я стала свидетелем пыток, которые папа провёл в своём кабинете. Я случайно зашла туда.