Шрифт:
Закладка:
Так в занятиях туалетом и рукоделиями, в заботах о семье и хозяйстве и проходила обычно жизнь греческих женщин. Греки думали, что при таком порядке жизни в женщине легче всего будут поддерживаться скромность и нежность, которые они особенно ценили в своих женах и дочерях.
Свободнее всего жилось в доме Ксантия его трем маленьким сыновьям и младшей дочери; они без помехи, под присмотром няньки, могли предаваться своим играм. Пока старшие сестры и мать занимались своим туалетом, а отец отсутствовал из дому, они успевали вволю наиграться. Совсем голые (в летнюю пору) или одетые в короткие курточки, едва прикрывавшие их спины, они свободно убегали от няньки во двор, возвращались в комнаты и снова убегали в сад. Вот один из мальчиков с двухколесной игрушечной тележкой бежит по двору, держа в руке кусок пирога. За ним скачет собака, которую он дразнит, то поднося ей к носу пирог, то отдергивая руку. Но вот собака изловчилась и, подпрыгнув, выхватила пирог из рук мальчика, который с плачем побежал в комнаты к матери.
Другой мальчик скачет на палке, изображающей лошадку, и, оглядываясь назад, подгоняет ее кнутиком. Затем, бросив палку, он ловит утку и старается сесть на нее верхом, чтобы приучить ее к верховой езде. Наконец, третий умудрился запрячь в двухколесную повозочку двух собак; подгоняя их палкой вместо кнута, он быстро мчится на них кругом двора, ловко направляя их на поворотах вожжами из веревочек и подражая одному из старших братьев (живущему отдельно от отца), о победе которого на Олимпийских состязаниях в беге на колесницах он много слышал от взрослых. Утомившись беготней, дети идут в сад, где, выбравши место попросторнее, начинают запускать змеев. Потом, соединившись вместе с маленькой сестрой, которая до того играла одна в куклы, они начинают вчетвером играть в «короли» и в жмурки.
Мальчик, дразнящий собаку, и мальчик, едущий на собаках.
Рисунки на вазах
Между тем время подошло к полудню, и Ксантий вернулся домой. Он совершил на домашнем очаге благодарственное возлияние богам за выгодную сделку по продаже своего товара, а потом, после нового предтрапезного возлияния, вся семья уселась за завтрак. Он состоял из овощей, рыбы и фруктов.
Бой петухов. Рисунок на вазе
Затем Ксантий, бывший в хорошем расположении духа, решил показать семье бой недавно купленных им за дорогую цену петухов и перепелов. Петухов накормили чесноком и луком, чтобы усилить их воинственный жар, а потом поставили на особом столе с высокими бортами и надели на шпоры бронзовые наконечники. Когда слуги выпустили их из рук, петухи ожесточенно налетели друг на друга, и не прошло минуты, как один упал с проклеванной головой. Ксантий рассердился, что слуги не разняли вовремя петухов, и приказал выпустить перепелов.
Они набросились друг на друга не менее ожесточенно, чем петухи, но слуги успевали вовремя разнимать их, и бой перепелов окончился благополучно: они только потрепали перья друг у друга.
Когда петухов и перепелов рассадили по клеткам, Ксантий опять ушел из дому, так как должен был присутствовать в народном собрании, сказав при этом, что не вернется и к вечеру, потому что приглашен на пир к богачу-соседу Меланхру. После его ухода женщины вернулись в гинекей и принялись за свои прежние занятия, а дети опять побежали в сад, который скоро огласился их громкими криками и смехом.
Дом Меланхра, к которому после окончания народного собрания пошел на пир Ксантий, состоял из таких же частей, как и дом Ксантия, но превосходил его размерами и красотой украшений: колонны во дворе и внутри дома были не деревянные, а мраморные и значительно выше, двери блистали медными и серебряными украшениями, стены были расписаны картинами, а полы выложены разноцветными плитками; мебель была более тонкой и изящной работы.
Когда Ксантий пришел к Меланхру, то еще никого из приглашенных хозяином лично или через невольника друзей и знакомых не было, так как в Афинах считалось неприличным приходить слишком рано против назначенного часа, и никто не хотел прийти первым. Утешая себя тем, что надо же кому-нибудь быть первым, Ксантий стал беседовать с хозяином в ожидании других гостей. Ждать пришлось недолго, и вскоре один за другим стали приходить приглашенные; некоторые из гостей пришли со своими знакомыми, незваными гостями, что было принято в Афинах и повело к тому, что мало-помалу образовался особый разряд людей, так называемых паразитов, которые кормились подачками со стола богатых и являлись часто на пир совсем без зова; пришло также несколько близких знакомых, которые по праву дружбы с хозяином могли приходить без приглашения. Большинство гостей, согласно обычаю, взяли перед приходом ванну и надушились. Все были тщательно одеты.
Когда гости входили в дом, то рабы снимали с них обувь и мыли им ноги; затем пришедшие расположились на полукруглых кушетках, покрытых мягкими и пушистыми тканями разных цветов, по два и по три человека на каждой, вокруг столов, не превышавших вышиной борта кушеток; облокотись на туго набитые подушки, лежавшие у борта кушеток и покрытые узорчатыми наволочками, гости таким образом полулежали, полусидели около столов. Когда гости разместились на отведенных хозяином местах (самое почетное место было по правую руку хозяина), явились слуги и принесли воды для мытья рук и полотенце для вытиранья. Это было тем более необходимо, что афиняне ели руками – вилок и ножей у них за столом не было, и только жидкие кушанья ели ложками. Салфеток и скатертей за столом тоже не было, и руки очищали или хлебным мякишем, выкидывая его потом собакам, или особо приготовленным для этой цели тестом. Затем выбрали председателя пира, пожилого афинянина Фрасибула, который установил, как нужно смешивать вино с водой и как пить его потом, и слуги сейчас же, согласно его приказанию, смешали вино с водой.
Меланхр не пожалел денег для угощения своих друзей и знакомых; большой хлебосол, он любил и умел устраивать у себя пиры. Обед, приготовленный его поваром с несколькими помощниками, удался на славу. Он состоял из трех перемен. Сначала были поданы искусно приготовленные
