Но что-то не так.

Уже который раз за сегодня мне хочется нарушить данное себе обещание — достать телефон и проверить сообщения. За последние два дня, со встречи на Саут-Стрит-Сипорт, я то и дело отвлекалась на это, волновалась, почти впала в зависимость. Я слишком часто пялилась на сообщения от конкретного человека, пытаясь разгадать какой-то шифр в его безликих вежливых словах:

Прости, что так и не позвонил, я рано ухожу на работу и буду в офисе допоздна.

Каждый раз при чтении таких сообщений в меня закрадывался ужас, знакомый мне по нескольким месяцам таких же вежливых отмашек от Сибби. Я цепляюсь за наши звонки между этими сообщениями: один был вчера, после моей репетиции, а второй сегодня в 7:05, точно через пять минут после моего будильника. Во время звонков он оба раза извинялся за то, что ему приходится так много работать. Сказал, что скучает. Спросил, готова ли я к презентации, нервничаю ли, сделала ли я растяжку. Уклонился от ответа на вопрос, как он.

— Занят, — ответил он. — Устал.

Вчера вечером, когда я последний раз повторяла презентацию у себя дома, в домофон позвонили, и у меня сердце перехватило в радостной надежде. Но оказалось, это всего лишь доставка — двенадцать желтых роз и карточка с незнакомым почерком. «Мэг, — начинали каракули сотрудника цветочного магазина. — Ты готова. Завтра мы отпразднуем твое выступление вместе. Я обещаю. — Рид».

Но это обещание меня не убедило. Мы ведь даже до предыдущего не дошли.

Я выкинула карточку, оставив цветы.

«Все нормально, — убеждаю я себя, впиваясь пальцами в бедра. — Ты готова. Ты этого хочешь. Не отвлекайся. Не дай себе впасть в ступор».

Я концентрируюсь на дыхании, считаю выдохи. Ненадолго прикрываю глаза, пытаясь по совету Сесилии представить себя в конференц-зале, уверенно выступая с проектом.

— Мэг? — зовет женский голос, не дав мне полностью уйти в эту визуализацию.

Темноволосая девушка, пришедшая сопроводить меня в зал, представилась Ивонной — моим первым контактом из «Счастье сбывается». Вживую это яркая и энергичная девушка, под стать своему голосу по телефону. На ней летний сарафан с ярко-розовыми цветами и каблуки, добавляющие двенадцать сантиметров к ее миниатюрному росту. Она так рада нашей встрече, что это прибавляет мне уверенности, визуализация больше не нужна.

Обстановка в конференц-зале тоже очень дружелюбная. Мне не хватает естественного освещения магазинчика, моих друзей и красивой, успокаивающей канцелярии вокруг, но команда встречает меня очень приветливо и, пока я располагаюсь, положительно отзывается о моей работе в соцсетях. Спустя пару минут оригинальные наброски уже на столе, каждый под листом черной матовой бумаги, которые члены команды будут открывать по ходу презентации на экране. Сканы хороши, но не сравнятся с набросками на бумаге.

Я начинаю.

Делаю все точно так же, как на вчерашней репетиции: представляю себя и свой вдохновленный прогулками по городу проект. Сначала рассказываю о навеянном винтажной тематикой оформлении, где заголовки напоминают старые вывески, краски приглушенные, с эффектом потертости, которого пришлось добиваться целую вечность. Затем деревья — мои милые, восхитительные деревья, — ветви и листья раскинулись по страницам, украшенным мелким простым шрифтом с засечками, который не отвлекает от орнамента. И наконец, мое любимое оформление, сделанное примерно за последние две недели, когда из-за занятости Рида я начала скучать по нашим прохладным весенним прогулкам. Каждый месяц — это скрытый намек на определенный район, по которому мы гуляли, а шрифты на разворотах отсылают к архитектуре или характеру тех мест. Тонкие линии, как маршруты поездов или улицы, ведут от одной страницы к следующей. Если знаешь Нью-Йорк, ты это заметишь или не заметишь. Но каждая страница особенная, и, переворачивая, создается ощущение, будто ты в совершенно другом месте. Путешествуешь, но все же остаешься в пределах одного большого пространства.

Когда я выступала перед Сесилией, Лашель и Ларк, в их лицах смешались гордость и восхищение, охи и ахи сопровождали каждый слайд и открывание наброска. Сесилия даже, утерев слезы в конце, призналась, что гордится тем, как я выросла, как усовершенствовала свое искусство.

Конечно, команда «Счастье сбывается» должна быть более критичной, но я довольно быстро замечаю, как меняется настроение в зале: опущенные головы, нахмуренные брови. Я смотрю на экран — неужели с проектором что-то не так, или наброски неправильно отображаются, или что-то сломалось?

Однако все выглядит, как я и хотела.

Здесь точно что-то не так.

— Эти рисунки необычны тем, — приступаю я к финальной части презентации, — что они не только про цвет, время года или какой-то праздник. Они взаимосвязаны, гендерно нейтральны и…

— Мисс Макворт, — обращается ко мне мужчина из угла стола. Я нервно сглатываю, цепляясь за пульт от проектора, как будто за нить жизни.

— Да?

— Это красиво, и вы очень талантливы. Но, думаю, я выражу общее мнение, если скажу, что ваши сегодняшние работы удивили нас, учитывая то, что представлено у вас на сайте и в социальных сетях.

— Билл, — вмешивается Ивонна предостерегающе. Затем смотрит на меня и улыбается, как бы подбадривая, но с каким-то снисхождением. — Продолжайте, Мэг, — говорит она, будто все остальные присутствующие — формальность или щедрость. «Она же столько сделала», — будто подразумевает она.

Я смотрю на них, и на секунду ко мне возвращается старый рефлекс замять, сгладить ситуацию. Продолжать речь, будто я и не заметила никакой напряженности в воздухе.

Но я буду бороться за свой проект.

Я поворачиваю голову в сторону проектора, несколько секунд изображая раздумья, будто Билл только что открыл мне великую тайну моей собственной работы.

— Очень верно подмечено, Билл. Это очень не похоже на то, что я обычно делаю в планерах. Возможно, вы имеете в виду, что меня больше знают за… характерный озорной стиль?

Он согласно кивает, как и некоторые его коллеги.

— Я бы совершенно точно могла создать для вас подобное оформление, и оно отлично вписалось бы в стиль ваших коллекций. Но, на мой взгляд, если вы вкладываетесь в сотрудничество с художниками, их коллекции должны отличаться от того, что вы обычно делаете. Когда Ивонна предложила мне участие в этом проекте, я изучила ваш ассортимент: это красиво, это функционально. А еще этим заполнены сотни аккаунтов в соцсетях: профессиональных и любительских. Для меня же самым необычным в этом предложении была… — я прерываюсь, посмеиваясь над самой собой, то есть когда я преодолела свой творческий ступор, — возможность создать что-то новое. Доступное каждому, но в то же время выделяющее меня из всех остальных. Поскольку коллекции носят имена создателей, мне показалось, я выбрала верное направление.

Закончив, я перевожу дыхание, а Билл, кажется, не слишком впечатлен моим ответом. Ивонна что-то записывает, но не знаю, хороший ли это знак. Другие пересматривают наброски, и мне остается лишь надеяться, что они увидят их по-другому.