А то стоит тут передо мной такой «капитан очевидность». Как будто драконы по десять раз на дню ставят на кого-нибудь ярлычки.

— Как что ты ходишь? Это что за зверь такой — «елка»? — удивился Гарвер.

— Не бери в голову. Это иномировое. Вообще дерево, а не зверь. Так зачем ее ставить?

— Во-первых, чтобы дать знать другим драконам, что это женщина уже занята, — сообщил Гарвер. — Не каждый дракон захочет связываться с конкурентом. Огонь, драки, в общем, то, чего вы все так не любите, — его глаза хитро сверкнули. — Правда, не каждый дракон может и заметить метку. Тут нужны внимательность и опыт. Например, у меня они есть. Когда я прилетел, то заметил метку уже в конце беседы со всеми вами. Но, по правде, подумал, что это молокосос Дренер решил пошалить. А намерения этого юнца нельзя считать слишком уж серьезным. Но на Совете разглядел, что меточка имеет почерк вашего Гарона. Ушлый дракон, однако! Кстати, разумеется, при наличии метки дракон всегда знает, если его даме грозит опасность. И знает, где именно она находится. Думаю, ты столь умна, моя Избранная, что уже догадалась об этом. И вот это уже по-гароновски! Прикрыть свои истинные намерения, сославшись на необходимость защищать тебя. Хотя я вообще мог бы унести тебя отсюда туда, где тебе никогда не грозила бы никакая опасность. Ты как, кстати, не передумала? Это еще можно сделать. Академия и Совет драконов нам не помешают, я устрою, — и очень так лукаво поглядел на меня.

Голос понизил, подпустил в него бархатные щекочущие нотки. От таких у женщин, как правило, скручивается узел внизу живота.

Мой живот устоял. Был на грани, но выдержал напор драконьего очарования. На Гароне, что называется, натренировалась!

— Подожди! — поморщилась я. — Нет, не передумала. Как я поняла, сам ты не местный, прилетел издалека. И у тебя дома я буду одна, как перст… Так что вынуждена отказаться снова. Ты мне лучше скажи, а разве не мог Гарон поставить на меня эту метку просто ради обеспечения моей безопасности? Честно скажи. Я уже достаточно плохо думаю обо всех драконах, чтобы ты мог не намекать дальше, что Гарон был неправ.

— Ты — умная. А Гарон — мог, — усмехнулся Гарвер, прожигая меня взглядом. Видимо, мой ум возбуждал его не хуже моих эманаций. — Но это все равно, что забивать гвозди венесиальским артефактом мудрости! Зачем тратить подобную уникальную энергию, если можно поставить любую другую метку. Например, просто защитную метку — мол, это живое существо находится под защитой дракона. Или эту метку и еще одну — метку нахождения в пространстве. Вариантов сколько угодно.

— Но, может, Гарон хотел защитить меня от поползновений других драконов!

— Защитил? Нет. Мальчик Дренер, скорее всего, эту метку даже не видит. А меня не может остановить дурная выходка другого дракона, когда речь идет о моей Избранной! — Гарвер начал слегка кипятиться. — Гарон прекрасно понимал, что если ты окажешься чьей-то истинной парой, то метка не спасет! Так что, Избранная моя, ваш хваленый Гарон ведет одному ему ведомую игру. Он не заявляет на тебя права как на истинную пару. Даже не признает тебя своей истинной. Но при этом ставит на тебя сильнейшую драконью метку. И желает заполучить тебя. Зачем, — Гарвер слегка наклонился ко мне и мрачно усмехнулся, — знает лишь он. А значит, именно он для тебя опасен. Я могу вызвать его на Поединок, если желаешь. Возможно, этот буквоед преуспел в изощренных магических испытаниях. Но что в мире может противостоять свободной силе свободного дракона?!

«Боже, как пафосно-то!» — подумала я.

Правда, в огненных словах дикого дракона было определенное очарование. Да что там — вынуждена признать, с мозгами у него все в порядке. По умению провести логику и выставить все в нужном ему свете не уступает Гарону.

Хорошо, что я тоже неплохо соображаю…

— Благодарю покорно, но не нужно, — улыбнулась я, сделав шаг назад. Дракон уже совсем нависал надо мной, и меня прямо-таки обжигало его внутренним огнем — тем, что прячется в их телах. К тому же не могу сказать, что близость этого дракона оставляла меня совсем равнодушной. Увы. Я правильно подумала, что она с Гароном равны, просто разные. — Огонь, драки, разрушения — ты сам сказал, что мы этого не любим. Не стоит. Я согласна, что поступок Гарона — странный. Но не думаю, что он желает мне зла, — про себя подумала, что зла-то не желает, но злом могут оказаться какие-нибудь странные последствия его неведомого плана. — Лучше скажи мне, что ты хотел мне показать?

Гарвер почти незаметно вздохнул. Видимо, был разочарован, что его коварный план пока не удается.

— Вот, смотри, — сказал он и как-то даже ласково посмотрел себе под ноги. Там из-под сырой земли пробивался крошечный росточек. Темно-голубой, пушистый и с малюсенькой розеткой бутонов. — Это бейария. Я глазам своим не поверил, когда увидел ее! Бейария не растет нигде в мире, ее ростки пробиваются из-под земли, лишь если поблизости есть истинная пара. Она проклюнулась, должно быть, только сегодня — когда прилетел я. Ее позвала энергия нашей с тобой истинной пары.

— Это почему твоей?! — раздался рык из-за кустов. — Это моя связь с Машей проявилась!

На крошечную полянку выскочил Дэрет.

Вслед за ним — Дренер. И Мэйгар с луком наперевес.

Глава 24

Гарвер поглядел на них с раздражением.

Мне захотелось смеяться.

Гриша крикнул:

— П-р-ривет! Что за дела?!

Красотка вторила ему: «К-р-ривет! Кр-ривет!», правда, делами парней не интересовалась.

— А вы почему не на занятиях? — рявкнула я на личную гвардию.

В конечном счете понятия не имею, куда Гарон приставил Гарвера. Ему, может, и положено сейчас отдыхать. А вот парней отбор не освобождал от прохождения летней практики.

— Маша, истинная моя, ты чего? — удивился Дренер. — Занятия же закончились. Знаешь, сколько сейчас времени?

— Хм…— протянула я. — И вы решили опять следить за мной?

— Видишь ли, любезная моя Мария, — улыбнулся Мэйгар, опустив лук. — Все мы имеем счастье считать тебя единственной своею. Поэтому не