В общем, я открыла очи и произнесла искренне, но твердо:

— Мне бы не хотелось еще одного участника в отборе. Мне и трех-то слишком много! Ничего личного, мистер Гарвер! Но я понимаю, что мой отказ приведет сперва к драке, потом к куче проблем. И к… страданиям для дракона. Поэтому я предлагаю… — я даже возвысила голос, чтобы все прониклись важностью момента. — Предлагаю снова собрать Совет. Все равно ведь он будет собираться по одному поводу… Почему бы не совместить? Если любезные ученые мужи не найдут другого выхода облегчить ситуацию, то я приму милорда Гарвера в отбор. Но, возможно, ведь есть другие решения! Какое-нибудь противоядие, например…

— Хм… — сказал Гарвер, поглядев на меня с истинным уважением.

Гарон, кстати, тоже смотрел весьма уважительно, что меня порадовало. Это он еще не знает, что если второго (вернее, третьего!) дракошу оставят тут, то он будет моим способом заставить Великого и Ужасного ревновать!

— А без этих формальностей нельзя? – уточнил Гарвер. — Я готов пойти в твой отбор и доказать, что ни один из этих мальчишек не стоит тебя так, как стою я!

Гарон усмехнулся.

— Я бы попросил! — бросил Дренер.

— Проживешь с его — тоже будешь твоих ровесников мальчишками называть, — внезапно вступился за Гарвера Гарон. — Я одобряю план Марии. Пожалуйста, Гарвер, не разнеси Академию, хотя бы пока Совет не примет решение. И… после этого тоже, — насмешливо поглядел на конкурента.

***

Этим вечером Совет заседал во второй раз. Снова собрались все эти ученые мужи и дамы под предводительством магистра Дарбюра. Только, в отличие от прошлого заседания, на нем присутствовали мы все.

Я сидела на задней парте в окружении своей «личной гвардии». Гарвер и Гай с Милессой — отдельно, словно бы на скамье подсудимых.

Кстати, теперь, когда появился новый кандидат, остальные трое как-то сплотились и не донимали меня своей ревностью и конкуренцией. Теперь были они — «свои», а Гарвер — чужой, ненужный.

Складывалось ощущение, что каждый из них готов принять, если я достанусь другому, но одному из трех. А вот если Гарверу — то нет!

Сейчас мы и вовсе сидели да перешептывались, как компания студентов на скучной лекции. Гриша тоже проникся важностью момента и говорил очень тихо. В основном повторял слова на местном языке, которые он активно заучивал (сам по себе, птица ведь у меня гениальная!).

Сперва заслушали «дело Гая и Милессы». Эх, решение по нему меня, конечно, не порадовало, ведь они будут страдать. Но, видимо, оно было самым оптимальным, так что воевать я не полезла. Все одно ничего лучше придумать не могла.

— Адепт Гай должен получить наказание на усмотрение магистра Гарона — не доходящее до отчисления, ведь так или иначе его участие в Эксперименте дает нам новые научные данные. Милесса же должна на недельку уехать на родину. Если за это время она утратит несвоевременное влечение к адепту Гаю, а течение ее жизненных функций вернется к прежнему уровню юного возраста, то будем считать, что все «обошлось». Если же процесс окажется необратимым — то Милессе следует вернуться и создать пару с адептом Гаей – ежели, конечно, они этого пожелают.

Милесса при этом прижалась боком к Гаю и, кажется, шепнула, что это пытка, но самое лучшее, что могло быть. Ведь она никогда не утратит чувств к нему…

А вот по «делу Гарвера» никаких особо изящных решений не нашли. Покачали головами: как это «еще один претендент»? Потом порадовались, какие же интересные результаты выходят в Эксперименте! И не нашли ничего лучшего, как все же оставить дракона проходить отбор. Ибо…

— Ибо разделение расстоянием не поможет — свободный дракон Гарвер ощутил свою истинную с другого конца континента. Мы не можем обречь живое существо на вечную разлуку с Избранной, не дав ему шанса! — сказал Дарбюр, почесав бороду. — Остается лишь этот выход. Просим адептку Марию потерпеть… сложившуюся ситуацию. А тебя, дракон Гарвер, обязуем занять любую должность на факультете, чтобы приносить пользу в свободное от отбора время. На усмотрение магистра Гарона, разумеется.

При этом губы Гарона сложились в нехорошую усмешку.

«Похоже, назначит Гарвера старшим помощником младшего дворника. Или в подручные мадам Гарунде отправит», — подумала я и мысленно захихикала.

Ладно, где три кандидата, там и четыре… Потерпим.

— Все же оставили этого змея! — прошипел Дренер у меня над ухом. — Ну я ему устрою серпентарий!

И это было последней фразой, которую я услышала.

Решения были приняты, голосовали магистры единогласно. Повисла тишина. Совет и мы все просто не знали, расходиться, или еще что-нибудь будет.

И тут… когда тишина начала казаться гнетущей, произошло нечто.

Для меня это было как обухом по голове!

Ожидала чего угодно, но не этого…

Глава 23

В этой гнетущей тишине вдруг поднялся Гарон. Обвел присутствующих чуть насмешливым взглядом. Все, разумеется, в недоумении уставились на него. По-прежнему — в молчании.

— Кроме того, я прошу включить в этот отбор меня, — вдруг спокойно произнес Гарон.

Если бы я не сидела, то, наверное, упала бы. К тому же, как на грех, в тот момент его взгляд застыл на мне. И я даже не знала, как описать, что увидела в его глазах.

В них была и привычная насмешка, и… странная боль. Горечь, досада, что ли. И ласка. Такая теплая, гладящая ласка… Которую ни с чем не спутаешь.

Если бы я не была в таком шоке от его заявления, то, разумеется, начала бы краснеть.

Парни вокруг меня застыли, как будто их ударили. Только Дренер прошептал:

— Он с ума сошел?!

— Л-любовь моя! — шепотом ответил Гриша.

И все. Больше звуков не было.

Потому что все в зале сидели такие же ошарашенные, как я.

Гарон спокойно держал театральную паузу. Кажется, ему даже доставляла удовольствие реакция окружающих.

— Хм… Кгм… — наконец нарушил тишину магистр Дарбюр. — О чем ты, магистр декан?

— Всего лишь о том, что я прошу включить в отбор для адептки Марии также и меня. На моих деканских обязанностях это не скажется, обещаю. А где четыре участника — там и пять. Не находишь, адептка Мария? — с улыбкой обернулся ко мне.

— Ммм… — только и нашлась я. Кажется, от всего этого утратила дар речи.

— Интер-ре-сненько! — ответил за