— У тебя когда-нибудь была татарочка? — спросила хозяйка, укусив меня за ухо.

— Нет — соврал я, ибо в прежней жизни у меня был роман с одной шебутной и дурной девицей этой национальности. Как вспомню, так вздрогну, чего я натерпелся тогда по малолетству.

— У меня друг — казах, мне этого хватает, — кивнул я на Бейбута.

— Хм, казах и татарочка — неплохая парочка, — удачно срифмовала Дамира, убедив меня в своей филологической специализации.

Однако, разглядев поближе Бейбута, она фыркнула и сказала:

— Мне нужен кто повзрослее.

Ночью я спал плохо, татарочка выжала из меня все соки, а это было непросто. Утром она меня ещё и попыталась ограбить, прося оставить цветомузыку.

— Не могу, мы в школе будем дискотеку делать, — отказал я.

Такси заказывать не стали, отправились на расположенную рядом Предмостную площадь, и нашли частника. Приехали втроём рано, к семи утра, новый вахтёр без вопросов запустил нас домой. Вернее, нас домой с Казахом, а Карлыгаш на работу.

Занятия пролетели в полусне, а остаток дня — во сне. Заездило меня это татарское иго. Зато на Ленку смотрю без эмоций, она ещё учится крутить парнями. Вот и сейчас ей два старшака принесли торт, и она, победно посмотрев на меня, запустила их к себе, пользуясь отсутствием соседки. Синицкую в понедельник выписывают. Три раза «ха» на такую слабую манипуляцию. Дамира даст форы в сто очков Лукарь, и я намерен ездить к этой учительнице иногда. Но не завтра. Завтра по плану у меня поход на тренировку и посещение слёта городского актива ВЛКСМ. Немного стыдно, что ни разу не сходил за неделю на треньку. И вообще, забросил спорт.

Утром я и не подумал просить машину или заказывать такси, а поехал на автобусе. Ехать до центра недалеко. Раздевшись, пытаюсь понять, куда мне идти, тут меня ловит за рукав дядя лет сорока, уже седоватый.

— Паренёк, помоги отнести стол.

Точно, стоит длинный стол, застеленный красной материей, и нести его одному очень неудобно. Не чванюсь, а тащу вместе с дядькой стол на сцену. Оказывается, уже собралось человек сто в общем зале, украшенном плакатами с символикой ВЛКСМ и СССР. На сцене тоже не пусто, стоят микрофон и ещё один такой стол, за которым сидят несколько человек из молодёжи, а точнее, две девушки и два парня. Помочь нам никто и не пытается. Ставим стол, сдвигаем вместе с тем, что уже стоял, и меня просят ещё принести стулья из зала. Седой уже ушёл, и я таскаю стулья по две штуки зараз.

— Ну и где этот Штыба? Или как его там, Штуба, — нервно спрашивает девица лет двадцати, с ухоженными руками.

— Не знаю, говорят он на морду страшный, — добавляет вторая.

— Блатной он какой-то, скорее всего — маленький ещё, а уже ездит везде, — равнодушно говорит здоровый на вид парень.

Глава 38

— Главное, чтобы не был больше, а чтобы стоял дольше, — негромко, но так чтобы эта четвёрка слышала, насмешливо говорю я.

На немой вопрос повернувшихся ребят я добавил:

— Анатолий Валерьевич — это я.

— А тебе не говорили, что подслушивать нехорошо? — обидчиво сказала первая.

— Не обсуждайте за спиной человека, и всё хорошо будет. Куда мне присесть? — отмахнулся я.

— Садись куда хочешь, шпион доморощенный, — сказал нервная девица.

— Нехорошо за глаза гадости говорить, — наставительно отвечаю я и тяну руку здоровяку для рукопожатия.

— Петр. Тоже Валерьевич, — помедлив секунду, тянет руку он.

И попадает в тиски захвата моей лапы. Сидящие рядом дамочки явно дали Петру силы не заорать от боли, хотя по скривившейся роже было видно его муки.

— Ты глупости-то не болтай больше, мил человек, как бабка сплетни собираешь, а ещё комсомолец, наверное, — негромко сказал ему я, но сидящие рядом прекрасно слышали.

— Ты садись куда-нибудь, — посоветовала мне девица, для которой я был страшный и представилась. — Полина.

— Усаживаюсь на стул, который сам и принёс и оглядываю зал. Народу уже полно, а немаленький актив у нас в городе!

— Штыба, на, возьми свою речь и почитай, постарайся не мямлить и не сбиться во время доклада, — нервная протянула мне пару машинописных листков.

Сижу, не делая попыток протянуться к листкам, — далеко она сидит, на другом конце стола, и, уж тем более, не делаю попыток встать.

— Мальчик, хватит тут нам свой характер показывать, подойди и возьми свой текст, — капризно говорит девица.

— Тебе надо ты и иди, знаю я вас! Я встану, а вы на моё место сядете! Мол, жопу поднял — место потерял, — делаю вид обиженного подростка.

— Навязали на мою голову, — ворчит нервная, поднимаясь и направляясь ко мне. — На! Читай прямо сейчас!

— Ничё у тебя попка! — оглядываю одобрительно её задницу, обтянутую узкой юбкой. — В кино пойдём?

Девица уже шла обратно, и поэтому ей пришлось обернуться.

— Мордой не вышел, ухажёр, — презрительно сказала она.

Тут в нашу компанию влилось два человека. Рослый мужчина лет двадцати пяти и девушка, как сказали бы в будущем, модельной внешности. Физиономия мужика была подозрительно знакомой.

— Володя! — улыбнулся мужик. — Толя, тебе выступать третьим, готов?

— Всегда готов, — киваю и жму протянутую пятерню.

«Где же я его видел»? — размышлял я весь первый доклад, который зачитывала истеричка, оказавшаяся Дарьей Малышкиной, инструктором горкома ВЛКСМ.

Доклад был сух и резал ухо — обычный отчет. Даша закончила и села.

— Слово предоставляется Зырянову Владимиру Сергеевичу, заместителю начальника штаба ЦК ВЛКСМ на строительстве объектов КАТЭКа, — звонко сказала моделька.

«Вот оно чё! Наверное, летом видел в Шарыпово или Родниках», — с облегчением подумал я, перестав ломать голову.

— Я в крае, можно сказать, человек новый, всего третий год, до этого работал кровельщиком на Братском алюминиевом заводе, — начал парень.

И тут я вспомнил кто это на самом деле. Будущий бизнесмен, организовавший футбольный турнир на северном полюсе в двухтысячных годах.

Представьте картину. Северный полюс, конец апреля, мороз под сорок, разумеется, даже можно и не говорить. Все пьют водку, спирт и другие согревающие напитки, даже пилоты. Не пили два верующих человека, которые держали пост, пасха поздняя в тот год была. Играют в футбол, настоящий турнир был, зафиксированный в книге рекордов Гиннесса, так как ихний представитель ещё стоит на ногах. Выступает настоящая музыкальная группа, уж не помню название, и тут из-за торосов показываются собачьи упряжки, это известный канадский путешественник в команде из шести человек в этот день добрался до северного полюса, исполняя свою давнюю