— Придётся откупиться от вас, вымогателей! Когда её заселишь? — спрашиваю я. — Четвертак дам на первый месяц, потом сама пусть ищет.

— Сегодня могу, такси вызовешь? И с тебя приставка на ночь! — говорит Ленка.

— Замётано! — соглашаюсь я.

Прёт мне, и от соседки откупился ерундой и Карлыгаш помогу. Потягиваюсь и заканчиваю ужин.

«Как заколебали меня эти дети», — меланхолично думаю я, дожёвывая салат. — «А Карлыгаш ничего, понимание имеет как с мужчинами общаться».

Утром иду на олимпиаду. Почему иду? Так быстрее. Можно и такси заказать, но наши люди на олимпиады по физике на такси не ездят. Идти надо в главный корпус университета. Это меньше километра, но в гору, и по снегу.

Красивое новое здание КГУ мне понравилось. Спускаюсь вниз в гардероб и раздеваюсь. Я сегодня при параде — костюм со всеми значками: с московского и венгерского форумов, разрядным по боксу, ну и ВЛКСМ. Сама аудитория тоже впечатлила. Просторный зал по типу амфитеатра с рядами парт, поднимающимися этажами вверх, настоящая лекционная аудитория! «БФА» — большая физическая аудитория. На входе регистрация участников. Вижу своих академовских знакомых из знаменитой сорок первой школы, важные, смешные, и вообще народу среди девятых классов человек шестьдесят, не меньше!

— Нет вас в списках! — удивляет меня мощная тётка с такой ядрёной завивкой на голове, что непонятно, как мозги из черепушки не повылазили?

— Не может быть, вы там посмотрите, пожалуйста, ещё раз? — прошу я.

— Галя! Тут мальчик пришёл, говорит, в списках должен быть, — кричит она куда-то в сторону и из аудитории появляется сухонькая старушка.

— Штыба… Да был такой, но нам сообщили, что тебя не будет, вместо тебя взяли с сорок первой ещё одного ученика, — разводит руками она.

— А я есть! — говорю очевидный факт я.

— Ну что теперь поделать, не надо было уезжать чёрт-те куда! — говорит старушка.

— Анатолий! Вот по твоему совету заехал посмотреть на олимпиаду школьников, и за тебя поболеть! — раздался за спиной голос Шенина. — Молодцы, ребята! Наше будущее!

Точно, он со свитой, которую разбавило университетское начальство — толстенная молодящаяся тетка и сухопарый мужчина в дорогом импортном костюме и очках.

— Доброе утро! А меня не допустили, сказали, не надо было уезжать «чёрт-те куда». Отдали моё место другому.

— Да ты же вернулся вовремя, — недоверчиво смотрит то на женщин, то на ректора Шенин.

— Спутали они, разумеется, его допустят, раз заслужил! — улыбается толстуха.

И реально, меня тут же записали! Начало олимпиады в десять, мы расселись по местам чуть раньше. Справа от меня сидит чернявый большеглазый паренёк. Слева — надутая деваха, которая посматривает на мою лысоватую башку недовольно.

— Артём Абанов, — протянул мне руку паренёк.

— Штыба Анатолий, — пожал её я и добавил, — где-то я твою фамилию слышал.

— Брат у меня тоже физик, в сборную СССР попадал в своё время, сейчас в МФТИ учится.

— Вспомнил, Оля, твоя однокашница, мне рассказывала, мол, первое место — твоё! Ты с «сорок пятки» же? — реально вспомнил свою давнюю спортсменку-попутчицу по поездке из Родников в Красноярск.

— Есть такая, ага, значит, она мне рекламу делает! — развеселился Артём.

Началась олимпиада, пять задач уже написаны на доске, она закрыта была вначале, а сейчас открыли.

Углубляюсь в решение. Две задачки по механике и по молекулярке решил влёт, даже не черкая черновик. Над оставшимися пришлось попотеть. Как писать олимпиады я понимаю, хоть пятую я так и не решил, но написал всяких формул — вдруг хотя бы балл дадут? Четвертую решил, но сомневаюсь в ней. Баллов сорок из пятидесяти хватит на призовое место, я смотрел прошлые года, какие были баллы у призёров, а больше мне и не надо. Смотрю, у Артёма затык.

— Что, решить не можешь? — тихо спросил я.

Артём тыкает в третью задачу по молекулярке.

Без слов подсовываю ему свой листок с решением, просто подвинул вправо немного и, если скосить глаза, то будет видно. Мне не жалко, и так занимаю чужое место. Мне с моим техническим образованием, да с молодыми мозгами стыдно отнимать места у ребят, но обещал призёрство. Дальше на зоналку я решил, что не поеду. Физикой заниматься не планирую, пусть вон Артем, например, учится.

До конца тура ещё минут тридцать. Я думал, Артём предложит мне свою решённую пятую, но тот и не подумал, а просить я не стал.

Сдаём работы, и надо ждать проверки часа три-четыре. Завтра — экспериментальный тур, но на него пройдут всего восемь человек, и там будет разыграно тридцать баллов, а не пятьдесят как сегодня. Я, разумеется, ждать не стал, а взял телефон оргкомитета и свалил в общагу.

— Шестое место у тебя, тридцать пять баллов набрал, — обрадовал меня мужской голос на том конце телефонного провода.

— Значит, я прошёл во второй тур? — громко сказал я, в основном для Кима, звонил-то я из его кабинета.

— Пока неизвестно, утром в десять часов апелляция, у девятого места, например, тридцать одно очко. Возможно, вылетишь из восьмёрки! — напоминает мне о правилах тот же голос.

— Завтра второй тур, меня опять на занятиях не будет! — говорю часть правды директору.

«Надо бы сходить посмотреть, что-то я мало набрал, может, сам оспорю чего?» — решаю я.

Глава 37

— Толян, ты, когда у Ленки приставку заберёшь? — вдруг спросил меня Бейбут. — Давал же на ночь, а уже скоро сутки пройдут.

Мы вчера таки заселили Карлыгаш по новому адресу, и я сдержал своё обещание, дав Ленке приставку. Не пойму, где она телевизор возьмёт, у них же не было? Делать нечего, иду в соседнюю комнату.

— Лен, я за приставкой, — говорю я, когда соседка открыла дверь.

Реально играет! И телевизор большой, по нынешним меркам, нашла.

— А давай вместе? — азартно предлагает мне девушка, повиснув у меня на шее.

— Отстань, липучка! Пусть Бейбут с тобой играет, — отцепляюсь я и ухожу от греха подальше.

— Не дала? — печально спросил сосед.

— Сам не взял, на кой она нам тут на ночь глядя? Будешь мешать мне спать? И сам не выспишься. Завтра после занятий заберу, — обещаю ему.

Утром иду на завтрак, и к нам с Бейбутом неожиданно подсаживается Карлыгаш.

— Привет, мальчики! Как насчёт отметить новоселье сегодня?

— Ты же с подселением живёшь, старушка не против будет?

— Старушка? Да ей лет сорок всего, — удивляется Карлыгаш.

— Ленка сказала, — напоминаю я.

— Ой, я умоляю! Для неё и я старушка! — смеётся повариха. — Она сама предложила! Что, говорит, проставляться