Шрифт:
Закладка:
Дедушка долго и иронично комментировал некоторые пункты, поминая политику и цветастость сторонников Запретного дворца Поднебесной империи. А я узнал, что клан Фуисин очень трепетно относится к договорам и любым прочим бумагам, подразумевающим какое-либо обязательство. Очень интересный факт. Факт, изменивший мой первоначальный план и построенный на самой любимой забаве моего легендарного предка.
В конце концов, вся жизнь и так театр. Представлением меньше, представлением больше… Разве кто-то из непричастных заметит разницу? А вот зрители, безусловно, останутся довольны.
И тем не менее совместные приготовления наёмников и э’вьенов не пропали даром. «Огненный мешок» на пути к стойбищу выстроили по всем правилам фортификации и замаскировали при помощи шаманов. Осматривая ловушку, я восхищённо цокал языком, оценивая сплав технологических знаний, мистики и труда. Деревья, кустарники и сугробы идеально прикрывали огненные точки, а намеченные сектора обстрела не оставляли угодившим в засаду ни малейшего шанса. Разве что Мастера смогут выбраться. Но для них припасён особый сюрприз.
Люди, вымотанные ударной работой и частично бессонной ночью, отсыпались в лагере. Оставляя основные силы в тылу позиций, я нисколько не волновался за свою судьбу. Согласно регламенту, китайцы намеревались прийти на встречу… втроём.
Секретарь-референт Сюин Фуисин, Ветеран стихии Воды. Старейшина клана Джианджи Фуисин, Мастер стихии Воды. Предводитель экспедиционного корпуса Дэй-младший Луэн, Мастер стихии Молнии.
Но соль была даже не в количестве. Двух Мастеров более чем хватало, чтобы уничтожить меня вместе со всем отрядом. Военный потенциал э’вьенов по-прежнему оставался для меня неизвестной величиной, и на них я особо не рассчитывал.
Основной нюанс ситуации был в неукоснительном соблюдении договоров. Клан Фуисин НИКОГДА не нарушал положений подписанных документов. Равно как и все официальные сторонники политической партии Запретного дворца. Именно поэтому, прочитав список с приглашением на переговоры, тщательно расспросив дедушку и как следует покопавшись в наследственной памяти брата, я оставил на свитке оттиск родовой печати от старого кольца и размашисто начертал иероглифы имени. Договор свят, как любят приговаривать мои «ушкуйники».
Э’вьены закончили устанавливать позаимствованную у старейшин юрту, оставив все три входа в неё распахнутыми настежь. Внутри уже весело разгорались сразу три очага и дюжина ламп, заправленных розовым маслом.
Расправив плечи, я прошёл внутрь и дёрнул завязки нового мехового плаща, позволив ему свободно соскользнуть вниз. Похвальная предусмотрительность моих жён проявила себя довольно неожиданно. Оказалось, что они сумели дозвониться до отца Мэйли и настояли на том, чтобы он вручил наёмникам запасной комплект одежды. Поэтому на переговорах мне предстояло красоваться не в национальном наряде э’вьенов, а в классической сорочке, приталенном жилете, брюках и остроносых туфлях. Вкус у тестя оставлял желать лучшего, но зачем проводить ещё один день в шкурах или доспехе, если точно знаешь, что не будешь драться?
«Ты чересчур самоуверен, внук. Самые сложные и тщательно продуманные планы всегда имеют очень серьёзный изъян».
«Сложность?»
«Самоуверенность, балбес!»
«Понятие “эксцесс исполнителя”, равно как и его последствия, мне отлично известны. Всё учтено».
«Нельзя предусмотреть всё на свете, Кен!»
Новое обращение мне нравилось. Располагало. Представив, как это имя будет звучать из уст моих девочек, я мечтательно вздохнул. Следом завистливо вздохнул дедушка. Нам мечталось.
«Они разбаловали чешуйчатого, – спустя несколько минут молчания решил поделиться новостями предок. И начал жаловаться: – За огромные деньги выкупили его статуэтку на каком-то еВаy. Понятия не имею, что это, но деньги этот еВаy зарабатывать умеет. А у твоих жён талант эти деньги тратить!»
В голосе старика сквозил оттенок обиды. Ещё бы! Его Алекса не баловала подарками, а взяла обыкновение встречать метким броском подушки. Мстительная она, мстительная!
«У меня неприлично богатые невесты, – ответил я, припомнив масштабы приданого Алексы и Мэйли. – Да и мне кое-что перепало, пока наводил в Сибирске порядок».
«Деньги – пыль! – нелогично воскликнул дед, противореча предыдущему заявлению. – Когда уже будут внуки?»
Предок, наконец, оседлал нового любимого конька. В его представлении свежая поросль рода Хаттори немедленно попадёт в его зону ответственности, и он сумеет воспитать себе достойных преемников. Желательно сразу пять. Или хотя бы троих.
«Могу более-менее точно сказать только про одного, – сказал я, припомнив приятную пульсацию зарождающейся жизни в животе Алексы. – Но тебе надо чаще бывать рядом, чтобы с девочками ничего не случилось».
«Да что им сделается, твоим змеюкам?! Они даже твоего телохранителя уже обработали и вертят им как хотят. Закормили, переодели, сменили этот… как его? О, имидж!»
Губы против воли растянула неконтролируемая улыбка. Если Эдогава сменил имидж, значит, моих жён будет охранять чертовски злой на весь мир самурай. Так даже лучше, тем беспощаднее он будет к врагам.
«А может, расскажешь поподробнее, пока ждём китайцев? – попросил я, удобно устроившись на месте хозяина, и подвинул к себе блюдо с мочёной таёжной ягодой.
«Сам напросился, – подозрительно легко согласился дедушка Хандзо и захихикал: – Потом не жалуйся…»
* * *
Эдогава страдал. Пытка десертами продолжалась вторые сутки.
– Я больше не могу! – признался он, увидев нацелившуюся на него серебряную ложечку с кусочком нежного розового суфле.
В ответ на него взглянули строгие светло-карие глаза. Тонкие, изящно изогнутые брови цвета воронова крыла требовательно сдвинулись.
– Не можешь?! Вот так просто взял и признался в своём бессилии?! Ты же самурай!
Эдогава едва заметно смутился. Кончики его ушей предательски заалели. Стеснительного японца умело загнали в угол, и у него не осталось иного варианта, кроме почётной сдачи. Парень покорно прикрыл глаза и приоткрыл рот.
– Хороший мальчик! – удовлетворённо похвалила его Мэйли, отправив порцию собственноручно приготовленного угощения в его рот. – Вкусно?!
Эдогава страдал и блаженствовал одновременно. Его желудок грозил взбунтоваться и уйти в отставку, но вкусовые рецепторы блаженствовали и требовали добавки. Жизнь сладкоежки тяжела и безрадостна, полна противоречий и ведёт к ожирению. Но ведь это так вкусно!
– Вкусно! – еле-еле прошептал самурай, откидываясь на спинку стула и расстегивая слишком тугой ворот новой шёлковой сорочки.
Азиатский воротник-стоечка был единственной уступкой, сделанной телохранителю во время двухдневного шопинга. У Алексы и Мэйли нашлось слишком много общего. Например, в детстве они почти не играли в куклы.
– Не спать, воин! Мы ещё не закончили! Тирамису кто будет пробовать?
Название не говорило Эдогаве ровным счётом ничего, разве что предрекало новую пытку. Он сдавленно и потерянно прошептал:
– Помогите…
И небо услышало его молитвы.
В столовую быстрым шагом ворвалась взбудораженная Алекса. Девушка на ходу застёгивала приталенный гражданский мундир: Бладштайнер не
