любой своей пьесой. Она покинула свою квартиру на улице Мартиньяк и временно сняла комнату на девятом этаже гостиницы «Пор-руаяль». Настал очередной переходный этап в жизни писательницы: пришло время распрощаться с издательством «Жюльяр», где двенадцать лет тому назад вышло ее первое произведение и где в последнее время, после смерти Рене Жюльяра, она больше не чувствовала себя в своей тарелке. «Я устала от бесконечных революций в течение двух лет, — говорит она. — Мне захотелось поменять издателя. В это время со мной познакомился Этьен Лалу, который написал мне в письме, что Анри Фламмарион хотел бы меня видеть. Через три дня я вернулась в Париж, и наша встреча состоялась. Он сказал мне именно то, что я желала от него услышать: попросил, чтобы я навсегда оставалась сотрудничать с его издательством, и заверил, что, когда я стану старой и сморщенной, он возьмет на себя заботу обо мне. Что не деньги имеют для него большее значение, а отношения между автором и издателем, которые должны основываться на полном доверии».

Когда Свен Нельсен возглавил руководство издательским домом «Жюльяр» после кончины его создателя, он попытался возобновить контракт с Франсуазой Саган, предложив ей 2 миллиона франков в качестве аванса за два новых романа и одну театральную пьесу. Но что-то не складывалось в их отношениях, к тому же не было больше тех людей, с которыми она дебютировала, а вместе с ними ушла и приятная домашняя обстановка, которая сопутствовала ее первым успехам. По всем этим причинам Франсуаза Саган легко перешла к новому издателю — Анри Фламмарио-ну: Последний предложил ей гарантированный аванс на сумму в два с половиной миллиона франков и 20 процентов в качестве авторского права с каждого проданного экземпляра. Ему удалось найти нужные слова: «У моего отца была танцовщица. Это была Колетт, в свое время она была единственной женщиной в издательстве. С того времени нам не хватает танцовщицы». «Вам повезло — я прекрасно танцую», — ответила ему Франсуаза Саган. Ей осталось только оформить свой переход в новый издательский дом. На данный момент она выполнила часть контракта, заключенного с издательством «Жюльяр», отдав ему «Загнанную лошадь» и «Занозу» (1966). Еще одна написанная книга — и они в расчете. Только автор не очень в этом заинтересована. Написание нового романа создало ей больше трудностей, нежели «Сигнал к капитуляции». В 1966 году Саган пришла в голову идея написать детектив, что-нибудь в духе Джеймса Бонда. В мае 1967 года роман сдвинулся с мертвой точки: «Будет полдюжины трупов. Действие происходит в Калифорнии, в кинематографических кругах». Позже она уехала заканчивать его в Сен-Тропез. Но в 1967 году работа над романом все еще продолжалась, уже в Нормандии, и в издательстве «Жюльяр» стали терять терпение. В октябре 1967 года она писала все тот же роман на пятом этаже дома номер 167 на авеню Сюффран. Грипп смешал все планы романистки. «И потом, я считаю, что мне не хватает нескольких трупов», — добавляла она. «Ангел-хранитель» — таково название романа — попал в кабинет Кристиана Буржуа только в декабре 1967 года после полутора лет неутомимой работы. Книга была посвящена Жаку Шазо и появилась 23 марта 1968 года (по цене 15 франков) без церемонии раздачи автографов и рекламной кампании. «Несколько банальных строчек, написанных для критиков или журналистов, не смогут изменить что-либо в достоинствах романа или во мнении читателя», — объяснила Саган. В «Жюльяр», несмотря на плохое настроение автора, все надеются на удачу и убеждены в том, что «Ангел-хранитель» будет распродаваться лучше, чем «Сигнал к капитуляции» (всего 200 тысяч экземпляров). Нельсен заказал первую партию в 100 тысяч экземпляров. Американские компании «20 век-Фокс» и «Парамаунт» принялись оспаривать право на экранизацию, и это давало повод к радужным надеждам.

«Ангел-хранитель» был объявлен как полицейский роман. Это очень короткое произведение, действие которого разворачивается в Голливуде. Дороти Сеймур, сорокапятилетняя сценаристка, подбирает одного юношу, который под действием ЛСД бросился под колеса ее «ягуара». Придя в сознание, он делает все возможное, чтобы отблагодарить свою спасительницу. Дороти и Льюис больше не расстаются, они переживают период сильнейшей платонической любви, но злые языки, а их в Голливуде немало, приписывают им интимную связь. Чтобы прекратить все слухи, Дороти уговаривает его сняться в одном эпизоде. Льюис принят, и вскоре он становится звездой большого экрана: все мидинетки и более мелкие звезды у его ног. Но он равнодушен к этим ухаживаниям. Единственно, кто его интересует, это Дороти. Но с тех пор как Льюис вошел в жизнь сценаристки, все радикально изменилось. Ее первый муж, Фрэнк, бросивший ее ради какой-то актрисы, найден мертвым. Та же таинственная и случайная участь постигает продюсера, врага Дороти. Вскоре женщина понимает, что Льюис стал убийцей. Но каковы же мотивы? Отомстить за своего кумира всем, кто причинил или желает причинить ей вред. На допросе он, без сомнений, во всем признается. Сама героиня романа говорит, что убийства, совершенные Льюисом, теперь значат для нее не больше, чем декларации о доходах. Тем не менее Дороти разрешает ему продолжать сниматься, и он по-прежнему аккуратно и хладнокровно «освобождает» ее от недругов.

На этот раз критика более прохладно приняла роман. Так, Кабю свел «Ангела-хранителя» к карикатурному ребусу. «Мсье Льюис угрожает преследованиями тем лицам, которые разносят дурные сплетни о мадам Дороти. Последний роман Саган, содержание которого можно пересказать в двух словах, легко можно представить себе на полке какого-либо деревенского магазинчика», — писал он. «Когда Саган пародирует Саган» — озаглавил свою статью критик из «Фигаро». Филипп Ган из газеты «Комба» поделился, что заметно скучал, читая последний роман Саган. «Этот двенадцатый роман, опять все та же любовная история с треугольником. Увы! Это скорее новелла для воскресного дамского иллюстрированного журнала, и в ней не содержится ничего нового. Это обидно! Шарм Саган определялся в действительности некой печальной непринужденностью и слегка горьковатой иронией к собственному «Я», утратившему все иллюзии. Было что-то вроде улыбки… определенный стиль в написании романов, в которых звучало некоторое сомнение. Читатель вчитывался в каждую строчку. На этот раз создается впечатление, что читаешь домашнее задание нерадивого американского ученика, обучающегося во Франции». В «Журналь де диманш» Аннетт Колен Симар назвала свою статью «Халтурный роман Саган»: «Уже существует «Человек-невидимка», а теперь есть и «роман-невидимка». Говорить об «Ангеле-хранителе» все равно что рассуждать ни о чем. По сравнению с предыдущим романом это — выдохшееся шампанское, компот, потерявший цвет, запах и вкус. Мы возмущены до глубины души. И тем не менее какую огромную симпатию мы испытывали к той, что