Когда я поднял VPN и зашел на одну из своих машин для «темных» дел, то первым делом обратил внимание на новинки в почте администрации галереи. К моему удивлению, на конец недели была назначена выставка-аукцион, подготовка к которой шла уже полным ходом.

Я не мало посидел, перелопачивая тонну писем с рабочей почты администрации и точно знал, что экспонаты начинают завозить за несколько дней, потому что устроителю нужно будет еще оформить зал и определиться с размещением предметов. Это тоже занимает время. Конечно же, чем больше предметов искусства находится внутри, тем строже охрана. Но я ничего не планировал выносить. Я хотел все это уничтожить.

Оскалившись, я стал выписывать даты в отдельный документ и делать заметки. После чего полез проверять, что еще приплыло в мои сети. И, к моему удивлению, в галерее было зарегистрировано присутствие нескольких новых мобильных устройств, которые подключились к рабочему запароленному вайфаю. Не веря в свою удачу, я стал проверять, что именно мой троян, который атаковал любой мобильник, оказавшийся в сети, смог вытащить для меня с этих девайсов.

Неужели Пак Хи Шунь избегал своего детища, потому что готовил атаку на Пак Сумин? А как только все пришло в движение — спокойно опять занялся своими делами?

Все выглядело именно так, а это говорило о том, что он либо отморозок, либо психопат. В любом случае, таких как он к людям выпускать нельзя, а лучше сразу сдавать на поруки узкопрофильным специалистам.

На этот раз этот ублюдок от меня никуда не денется. Когда я убедился, что получил доступ к аккаунтам Пак Хи Шуня, то первым же делом снял дамп со всей его личной почты. Без сортировки и разбора — просто поставил на выгрузку все и сразу, благо пользоваться Пак Хи Шунь местным почтовым сервисом, а при наличии токена и информации об устройстве мне не составило труда обойти систему двухфакторной аутентификации. Даже если он проверит сессии, то будет уже поздно — вся его переписка уже у меня в руках.

Дальше я не полез, да и здоровье не позволяло. Уже когда я ставил на копирование содержимое ящика, в глазах скакали черные точки, а бок начал болеть так, будто бы в моем брюхе до сих пор сидел бандитский нож.

Довольный, я разорвал соединение с виртуальной машиной, откинулся на подушки и закрыл глаза. Самое важное было сделано. Заказ в даркнете размещен, посмотрим, кто откликнется. Но главной удачей было то, что Пак Хи Шунь наконец-то появился в галерее. Завтра я смогу внимательно просмотреть его переписку, уверен, там найдется что-нибудь стоящее. Хотя бы какая-нибудь зацепка, косвенное доказательство, что налет на квартиру — рук дело двоюродного брата Пак Сумин.

Мне было совершенно не жаль денег, которые с меня затребует брокер за подобное дело. Пол монеты, монета, даже две — у меня хватало денег для того, чтобы разгромить не только галерею, но вообще все имущество, которое хоть как-то относилось к Пак Хи Шуню. Если будет сильно болеть рана — у него есть еще очень дорогая квартира. Мое же жилище пострадало? Так почему бы не поделиться впечатлениями с этим высокомерным выродком?

Я понимал логику действий молодого чеболя, но отказывался ее принимать. Выросшие с осознанием своей исключительности, в них не было ничего человеческого. Пак Сумин смогла избежать этой участи из-за гибели родителей и учебы за границей, она была паршивой овцой, брошенным ребенком и росла самостоятельно. Но вот Пак Минхо и Пак Хи Шунь имели с нормальными людьми столько же общего, сколько имел какой-нибудь муравьед. Или медведь. Даже собаки были человечнее, чем эти два ублюдка, которым признание папаши и статус следующего наследника корпорации Пак были важнее, чем банальное самоуважение. А ведь они на самом деле вели себя, как настоящие отбросы. Похищать собственную сестру, чтобы помешать ей попасть на собрание? Подсылать головорезов и угрожать расправой женщине, чтобы устранить охрану? Вместо того чтобы продемонстрировать собственные исключительные качества на поле бизнеса — а ведь именно этой изворотливости и решимости ждет от них Пак Ки Хун, если я хоть немного понимаю его мотивацию — они пытаются очернить одинокую родственницу. Вместо того чтобы самим быть лучше, они пытаются сделать так, чтобы все вокруг них были хуже.

Мне доводилось видеть подобных людей на родине. Паразиты, которые любое окружение превращают в ведро с крабами; им недостает личных моральных качеств для того, чтобы двигаться вверх самостоятельно, так что они просто топят всех вокруг. Если у одних людей для достижения вершин вырастают крылья, то другим для этого пути обязательно нужна гора из костей. Потому что все, что они умеют — это ползти, летать подобные твари банально неспособны.

Я размышлял и над действиями деда Пак Сумин. Старик был продуктом другой, менее человечной эпохи, но неужели он не видит, каким испытаниям подвергает единственную дочь своего погибшего младшего сына? И чего он пытается добиться подобными действиями?

Говорят, человека сложно сломать, что тяготы закаляют характер, делают людей тверже стали. Но даже сталь имеет свои пределы. Она может порваться, если перетянуть слишком сильно, или рассыпаться осколками, если из-за перекалки в горниле жизненных бед внутри металла создается слишком высокое напряжение. Я знал людей, про которых говорили, что они, как тот стальной прут — гнутся, но не ломаются, про тех, кто всегда возвращался в исходное состояние, чтобы на их долю не выпало.

Но такие люди были не стальными. Скорее, они были как стеклянные капли Принца Руперта. Пока ты бьешь по основной толстой части молотом, разбивается не капля, а проминается наковальня под ней. Все благодаря колоссальному внутреннему напряжению внутри стекла. Но если такую вещицу ухватить за слабый хвостик, то она разрывается на миллион осколков, без какого-либо усилия. Так же и люди, которых потрепала жизнь. Они могут держать прямой удар, пока ты не найдешь этот их самый «хвостик», потянув за который от человека остаются только бесполезные осколки.

Я опасался, что испытания, выпавшие на долю Пак Сумин, превратили ее в такую стеклянную каплю. Со стороны казалось, что она непробиваемая капризная девица, которая воплощает в своем высокомерии все смыслы, которые только можно вложить в титул чеболя. Но вечерами, когда я работал за компьютером, а годзилла смотрела кино, я видел только