— Закрой дверь, — неформально бросил Кан Ён Сок, слегка опуская экран ноутбука, который лежал у него на коленях. — Ты не торопилась, госпожа директор по персоналу.

В словах северянина сейчас сквозил какой-то потусторонний холод, и Юн Хян Ми моментально стало крайне некомфортно. Дверь женщина за собой плотно прикрыла, отсекая их от коридора и полицейского, который дежурил на пластиковом стульчике рядом с палатой.

— Потрудись использовать формальную речь, я старше тебя по возрасту и выше по статусу, — вздернула подбородок женщина, выходя на центр палаты и вставая напротив койки, на которой лежал северянин.

— Правда? — издевательски уточнил северянин, а в его глазах блеснула сталь.

И куда делся скромный и всегда вежливый молодой мужчина, который даже голоса никогда не повышал и не поднимал головы в ее присутствии, говорил тихо, словно шелест падающей листвы? Этого человека в палате она не наблюдала. Перед ней лежал кто-то совершенно другой.

— Именно, — подтвердила Юн Хян Ми, хотя уверенности в ее голосе поубавилось.

— Давай я кое-что объясню, Юн Хян Ми, — начал Кан Ён Сок, окончательно закрывая ноутбук и откладывая его в сторону, на небольшой столик рядом с койкой. — Ты и Мун Джин потеряли всякое право на уважительное обращение после того, как я получил удар ножом. За тебя получил, кстати говоря. Понимаешь?

— Это все вздор, — ответила женщина. — Мы тебе ничего не должны. То, что случилось, лишь последствия твоего выбора работать на Пак Сумин.

Что это ничтожество себе вообще позволяет и почему так себя ведет? И почему он сует нос в дела своей хозяйки, которая буквально достала его из какой-то помойки, в которой он сидел до этого? Чем дольше длился этот разговор, тем меньше Юн Хян Ми понимала, что тут происходит. Но картина перед глазами ей совершенно не нравилась, а наглость северянина приводила почти в бешенство.

— Нет, — покачал головой Кан Ён Сок. — Это последствия выбора Мун Джина, который поставил твои жизнь и здоровье выше моих. Твой мужчина знал, что со мной хотят сделать, но даже не колебался. И не спорь, мы оба знаем, что он принял решение моментально и даже не пытался сопротивляться навязанным условиям. Так что, Юн Хян Ми, ты задолжала мне один удар ножом.

Парень отбросил одеяло и, опустив ноги на холодный бетонный пол, тяжело встал с койки. Используя пустую стойку для капельниц как посох, он сделал несколько шагов и встал прямо напротив директора по персоналу компании InterConnect.

— Как будешь отдавать долги, Юн Хян Ми? — нагло спросил Кан Ён Сок.

— Что ты имеешь в виду? — с опаской спросила женщина.

— Во сколько ты оцениваешь карьеру своего мужчины? Свободу своего отца? Свою собственную? — стал перечислять Кан Ён Сок. — Ты же понимаешь, что вокруг меня сплелся такой клубок преступлений, что стоит мне заговорить…

Кан Ён Сок покачал головой и начал прохаживаться по палате.

— Доктор сказал, мне нужно начинать двигаться. Осторожно, чтобы швы не разошлись, но и лежать постоянно нельзя. А у меня еще и спина болеть стала, койки здесь слишком мягкие, — внезапно пожаловался мужчина. — Так во сколько ты оценишь свободу своих мужчин, Юн Хян Ми?

— Ты что-то от меня хочешь?

— Что я хочу не так и важно, важно то, что стоит на кону, — резко ответил Кан Ён Сок. Северянин дошел до стены и сейчас медленно разворачивался. — Я хочу услышать, что ты осознаешь все риски. И то, что даже если твой папаша выйдет сухим из воды, то Мун Джина я растопчу. А не справлюсь я — его добьет Пак Сумин. Исход этой истории зависит лишь от того, согласишься ли ты расплатиться по счетам за принятый мной удар ножом, Юн Хян Ми. Ты понимаешь меня?

— Что тебе надо? — прямо спросила женщина.

Сейчас она с такой силой сжимала ручки своей небольшой сумочки, что, казалось, кожаные ремешки вот-вот лопнут.

— Услуга, — усмехнулся Кан Ён Сок. — Ты говорила с Пак Сумин?

Эта неформальная речь больно резала по ушам, раздражала, но Юн Хян Ми держалась. Сейчас перед ней был не тихий северянин и ассистент, с которым игралась его подруга, а раненое, и от этого еще более опасное животное. Зверь, который сейчас словно дикий камышовый кот с пойманной мышью, игрался с ней, подпинывая лапой в нужном ему направлении.

— О чем? — уточнила Юн Хян Ми.

— Значит, не говорила, — выдохнул мужчина. — Значит, у меня есть для тебя новости. Бетонный завод под Пусаном, знаешь о нем?

— Конечно же, — ответила женщина.

— Через пять дней Пак Сумин потеряет в нем долю, какое-то размытие акций или как это правильно называется, — махнул пальцами северянин.

— Рейдерский захват бизнеса, — подсказала Юн Хян Ми.

— Он самый, — согласился северянин.

— И чего ты от меня хочешь? Завод стоит миллиарды вон, у меня или моего отца нет таких денег! — вспыхнула женщина.

Кан Ён Сок замер у стены, держась за стойку.

— Я знаю, — просто ответил северянин. — Но это не значит, что денег нельзя найти.

— О чем ты говоришь? — спросила женщина.

— А вот вопросы задавать вредно, — улыбнулся Кан Ён Сок, и от этого оскала Юн Хян Ми едва не вздрогнула. — А теперь слушай внимательно, дочь Юн Донджина. Ты позвонишь своей подруге и узнаешь, что происходит. И сыграешь в дурочку, сильно удивляясь этим внезапным новостям. А потом скажешь, что попробуешь найти инвестора.

— Хочешь, чтобы я нашла для Пак Сумин инвестора? — спросила Юн Хян Ми. — О какой сумме вообще идет речь?

— Миллиардов двадцать или около того, — пожал плечами северянин и поковылял обратно к койке. — Что-то я устал… Знаешь, как болит свежая колотая рана? Хотя откуда тебе знать, это же