Но ведь правда: терпеливый наш народ, который еще полтора века назад баре-господа продавали наравне со скотиной, воровал-выживал попросту! Да и самих господ батюшка-царь за одно «вольнодумство» мог упечь хоть в ссылку, хоть в каземат! А лучше были советские вожди-государи?! Вот, говорят, выжившие в блокаду ленинградцы долго еще прятали про запас всякие корки да крошки. Не сразу, видать, и бывшим рабам жить действительно вольно, богато и по закону…

Андрею вдруг вспомнилось, как малышом любил играть с монетками, нравились они ему! И однажды вытащил их из бабушкиного кармана… Та и не заметила, а мама отругала:

– Таскать тайком чужие деньги – это же воровство! Очень, очень стыдно! Что это ты собрался покупать?

– Да не хочу я покупать! Я просто так…

И еще, и еще раз не удержался! Однажды взял с полки целую горсть монет – такие замечательные блестящие кругляшки!

Вот тогда мать повела Андрея в милицию, не посмотрела на его зареванную несчастную мордаху! А там дежурный в форме быстренько вошел в роль и прочел Андрею целую лекцию, косясь на красивую маму. Она слушала и строго кивала, отодвинувшись от них эдак отстраненно… Ох, как все это было страшно! А еще, оказывается, самый главный-то на свете не милиционер, не мама, не бабушка, а – ЗАКОН. Надо делать все-все «по закону»! А иначе – очень нехорошо! И «карается по закону»!

Так Андрей считает и сегодня, «Dura lex, sed lex» – «Закон суров, но это закон»! И прекрасно знает, что не одни бомжеватые дядьки – старый друг Димка, например, давно уверился, что латинские присказки не для нас! Все та же, уж такая популярная российская песня…

Димон посмеивается:

– «Дура леке»… вот именно дура закон этот! Дурак, то есть. И для дураков! Умные обкрадут государство на миллиарды и под домашним арестом рисуют картинки да стишки сочиняют! А ты все злишься, когда идиоты-двоечники начинают перед сессией купюры совать. И я такой был, но, черт возьми, надо ж как-то развиваться! Вот, переезжаем с Марой весной – тесть, ушлый перец, все организовал. Домишко прямо на особнячок тянет! И в хорошем таком месте… Что, плохо, скажешь?

– Скажу… нет, спрошу: ради особняков живем, что ли? И на кой он вам двоим? Дочку свою Мара родителям сдала и забыла, ты говоришь…

– Хэ, так я там себе вип-мансарду обустраиваю! Тренажеры, все такое… Это ж здорово, когда жена этажом ниже, вроде и нет ее. Самый кайф!

Хобби

– Пап, я хочу играть на гитаре. Петь всякие песни и играть себе! Нормальное хобби, да?

– Хобби! По-русски говори: увлечение! Ну и пой, играй, кто тебе не дает. Вон, у бабушки Жени есть гитара. Бери и играй.

– Да нет, я хочу научиться играть, я ж не умею…

– А это, Тимофей, другое дело! Совсем не простое!

Андрей хмурится: черт, я же пацаном терпеть не мог, когда этот полурусский немец, мамин муж, так со мной разговаривал! Вечно цеплялся к словам! А сам тоже теперь умничаю с собственным сыном…

– Тимош, ты с мамой посоветуйся. Она пробовала играть на гитаре по самоучителю и разочаровалась, говорит. И петь бросила… А ты, когда поешь, по-моему, здорово фальшивишь!

Тимкина мордочка мгновенно скисает, нижняя губа выпячивается, набухает высокомерием, прямо как у высокородного Габсбурга. Критики он не переносит!

– Мама говорит, я в тебя пошел, ты тоже фальшивишь!

– Вот! И поэтому не стал в детстве осваивать гитару, а хотелось. Гитара ведь – замечательный инструмент! Вообще, чтобы научиться играть хоть на ней, хоть на пианино, надо знаешь как стараться? Тру-дить-ся! А у тебя любимый предмет – физкультура, по русскому-то четверочки! И с английским никак не разберешься, лентяй жуткий! Что еще знаешь, кроме «хобби»?

– Ага, то не говори по-английски, то говори по-английски… С этим своим крестным сыном из Лондона так все время по-английски! Со мной тебе некогда заниматься! А я твой нормальный, настоящий сын, между прочим…

А «между прочим» Тимоха прав, сто раз прав! Вот как в царской России во многих образованных семьях было: в понедельник, скажем, говорим дома по-французски, во вторник по-немецки… Со студентами вожусь, а до собственного отпрыска руки не доходят! Шибко занятый такой «сапожник без сапог»… Что, трудно хоть простейшие фразы изо дня в день повторять сыну, требовать от него ответа? «Sit down, let’s talk about your English! Any problems?» To есть, давай сядем, посмотрим, какие там у тебя проблемы с английским!

– Договорились, мой нормальный настоящий сын! Замечание твое принимаю к сведению и постараюсь исправиться.

Нет, надо, конечно, серьезно заняться с парнем языком… Ох, как над самим Андреем в детстве вилась бабушка, направляла мама! Английская спецшкола, спортивные всякие кружки и секции: теннис, плавание, бокс, еще что-то там! И наконец судьбоносный археологический кружок… А как сейчас мы со своими отпрысками? Вот вам, детишки, телефон, планшет – и не путайтесь под ногами!

– Ага, исправляйся, исправляйся, пап! Какой-то нам рассказ по картинке задали, я вообще-то не очень понял.

– Только не сейчас, Тим, ладно? Видишь, вот, разогреваю мамин плов, поедим – и надо мне мчаться на работу сломя голову к четвертой паре! А еще что в школе задали?

– Вечно ты «сломя голову на работу»! И все равно мало получаешь! И мама тоже…

– Это ты, пацан, мало у меня по шее получаешь! А ну, садись за стол, лопай и не выступай!

Нахалюга… Да разве я в детстве мог такое сказать отцу-матери? Вот же борзые деточки пошли! Так и секут, чем можно родителей подколоть! – удивляется Андрей.

Но обиженному Тимофею просто необходимо доказать: это папа подколол его зря! Тема музыкального «хобби» засела у него в голове накрепко:

– А все равно я неплохо пою, громко! И все слова знаю – и «Катюшу», и про маленького трубача, который «остался в траве некошеной» на войне. Настоящий герой! Бабушка Женя плакала… И бабушка Ира почти… Я ж с выражением! А ты говоришь!

Тут уж Андрею остается если не заплакать вслед за Тимохиными замечательными бабушками, то заулыбаться. Обняв сына за плечи, он усаживает его перед душистой дымящейся миской:

– Да ничего я не говорю, Тимка! Пой! Пой, как поётся… А пока поешь как следует, тогда еще лучше запоёшь!!

Поколение героев

– Знаешь, Андрюшик, я еще девочкой прочла в романе, не помню каком: в мир будто приходят одни и те же люди! Нисколько, мол, не изменились за тысячелетия. А я говорю: таких, как наши герои Великой Отечественной, не было