Сам я свежий, здоровый и полный сил.

Да ещё и рядом, — будто бы никуда не уходила, — сопит сисястенькая прелесть с рожками. Это сколько же я, получается, проспал?

Вряд ли до утра.

Либо сутки и одну ночь, либо двое суток и одну ночь. Ну да ладно… это мне предстоит выяснить чуть позже, ну а пока я как будто бы случайно растолкал Ариэль.

— М-м-м?

Удивлённо сощурившись ото сна, — да, бывает и такое, — рогатая повернулась ко мне лицом, внимательно рассмотрела и улыбнулась.

— Доброе утро.

— Доброе, — ответил я и без лишних слов набросился на Ариэль. Как бы не хотелось мне сейчас есть, другая потребность взяла верх…

Ариэль умоляла не тащить её с собой и осталась досыпать. Ну а я в прекрасном расположении духа вышел из своей каюты и спустился на уровень ниже.

— Доброе утро! — тут же поздоровался со мной бегущий мимо матрос.

Улыбчивый такой, довольный. Кивнул ему.

— Доброе утро! — будто нараспев прощебетали мне две инферняшки на ацтекском, шурующие по коридору в другую сторону.

Им тоже кивнул.

Складывалось чёткое ощущение, что я сейчас нахожусь в каком-то мюзикле, и вот-вот начнётся заглавная тема про доброе утро. И все вокруг начнут танцевать, и петь, и всячески источать неуёмный оптимизм.

И, признаться, я бы в таком случае не отбился от коллектива.

— Гуд монин, гуд мо-о-о-онин, — насвистывая себе под нос я пошёл прямиком в столову. — Ту-ту, ту-ру-ту-ту…

Повара на линии раздачи соответствовали всем моим требованиям к людям на это утро. Такие же довольные и улыбчивые, как и все вокруг. И пухлые, что я особенно ценю в поварах.

Набрав себе целый поднос разной еды, я заметил, что традиционные блины-яичницы-омлеты пополнились несколькими инфернскими блюдами.

Иногда мне кажется, что стоит перегружать энергоканалы хотя бы из-за тех ништяков, которые ждут тебя по выздоровлению.

Один завтрак чего стоит!

После тарелки блинчиков со слабосолёной сёмгой и перед омлетом с беконом, я решил чуть притормозить и прочувствовать момент.

Хотел прочувствовать момент, а в итоге подслушал нечто странное. Вайб мюзикла тут же улетучился, и надо мной нависла эдакая тень тревоги. Дело в том, что все вокруг, — а на слух я не жалуюсь, — внезапно обсуждали вещи, которые просто не могли знать…

Сперва моё ухо зацепилось за «целую сотню тенеходцев», ну а дальше пошло-поехало. Чуть ли не каждая фраза, сказанная вокруг, начала укреплять мои сомнения. Люди беседовали про свадьбу Жихарева, и про события в Туле, и про, — вообще немыслимо! — ржавый кабриолет…

Неужели я всё это вывалил Фирсову? Ну… Когда наших ребят поминали.

Да нет вроде…

Не так уж я тогда набрался, чтобы потерять контроль над балаболкой. Да и печать не тушил, не хватало мне тогда только этого…

— О-а-а-ам, — это Ариэль, сладко потягиваясь, присоединилась ко мне за столом.

— Доспала? — прищурился я.

Как-то очень уж быстро. Такое впечатление, что просто стеснялась при мне в туалет сходить, вот и выдумала.

— Доспала, — инферна положила голову мне на плечо и оглядела стол. — Ничего себе ты ешь.

— Ага, —кивнул я. — Слушай, душа моя рогатая, а ты не в курсе, что вообще происходит?

— Ты о чём? — встрепенулась Ари.

— Почему все вокруг в курсе моих приключений? — я повёл вилкой вокруг. — Я же, вроде, не успел никому ничего рассказать.

— Ах, это, —заулыбалась принцесса. — Секунду!

С тем Ариэль отпрянула от меня, встала из-за стола и подошла к соседнему. Перекинулась с парочкой инферн дежурными фразами, а затем взяла у них со стола какую-то книжицу и принесла мне.

— Вот, — подала она её мне.

— Это, — признаться, я не сразу понял. — Это что?

В руках у меня была стопочка листов, сшитых степлером. С картинками. Причём с чёрно-белыми картинками, явно растиражированными на копире.

На титульном листе, под надписью «ЧИПЧИПЧИП» был нарисован белкус. Чем-то неуловимо похожий на Чипа, вот только с идеальными кубиками пресса и прямо-таки трёхлитровыми банками вместо бицепсов.

Белкус стоял на крыше здания, героически смотрел куда-то вдаль, и ветер развивал повязку на его голове. В одной руке у белкуса была катана, а в другой какая-то хренатовина, напоминающая гранатомёт.

— Это что? — повторил я свой вопрос.

— Это Чип нарисовал, — пожала Ариэль плечиками.

«Хайзяя, ниари, ниари, я больше не бу-у-удуу-у-у!» — белкус залез на шкаф, будто бы это могло стать для меня помехой.

«Кто тебе разрешал⁈» — не мог успокоиться я.

«Так мне никто и низаприщал! — оправдывался Чип. — Я ни знал, што есть цензура на маё творчество!»

«Ты призванная Тьмой, говорящая иномирная белка! Какое ещё, к херам, творчество⁈»

— А-а-а-ай, твою мать, — вслух выругался я и ещё разок перелистал комикс.

Стоит отдать пушистому должное, рисовать он и вправду умел. Все герои и события были узнаваемы. Да, сильно искажены, но узнаваемы…

Про мускулатуру Чипа я уже говорил.

Что до меня самого… я в этом рисованном нарративе всегда улыбался нелепой волнистой улыбкой, делал бровки домиком и разводил руками, в то время как белкус разрывал толпы врагов.

Да я там вообще мало что делал, если разобраться.

Машину до Арапахо, кстати вот, тоже вёл Чип.

Я же в это время свернулся в клубок на пассажирском сидении и спал. А Чип гранатомётом, — да-да, это всё-таки был гранатомёт, — отстреливался от преследователей.

На свадьбе Чип что-то трогательно вещал в микрофон, а толпа людей плакала и обнималась. А ещё на одном рисунке белкус стоял на одном колене, оскалив зубы, и прижимал к груди жетончик одного из погибших под Тулой парней.

И всё бы ничего…

Я мог бы отнестись ко всему этому с юмором, если бы Чип не изобразил во всех подробностях призванных мной существ! Вот он что-то приказывает Ярозавру, вот хлопает по плечу и подбадривает фиолетовое чучело, похожее на Лунатыча, а вот летит верхом на Лаве.

Писать Чип не умел, это сделал за него кто-то другой. Подозреваю, что кто-то из девчонок-морячек, которые этого засранца просто обожают.

— Не ругайся на пушистика, — попросила меня Ариэль.

— Да как не ругаться⁈ Тут же… Тут же…

— Твои секреты рода, да? — улыбнулась понятливая инферна. — Не переживай. Все