Я выбрался на набережную и не успел пройти сотни метров, как у меня в голове зазвучал противный голос: «В прошлом году я, окончив смену, задержался и изрядно выпил с товарищем. Я был уверен, что без проблем поведу машину. Но по дороге домой я кого-то задел и даже не остановился. Хорошо, что это случилось на подъезде к светофору, и скорость была не слишком большой. Но парень получил удар, упал и, видимо, стукнулся головой. Вместо того, чтобы остановиться и посмотреть, что случилось, я дал задний ход, объехал его и удрал с места происшествия, не вызвав скорую и никому не сообщив об аварии. С тех пор меня по ночам мучают кошмары: чувство вины не покидает меня…» Я обессилел: сценарий был до чертиков знаком. Этот странный день совершенно выбил меня из колеи. У меня убыстрился пульс, а дыхание стало поверхностным и тяжелым. Я дышал, словно мне не хватало воздуха. Я был уверен, что со мной вот-вот случится что-нибудь очень плохое. Мне казалось, что я наблюдаю за собой со стороны, и я вполне допускал, что так оно и есть на самом деле. И главное – меня охватил страх, какой я еще не испытывал в жизни. Я ухватился за ограду набережной и стал ждать в надежде, что приступ паники пройдет.

Не знаю, сколько времени потребовалось мне, чтобы прийти в себя. Я заметил, что ко мне подходит Надав. На самом деле я не знаю, как его зовут, но мысленно я дал ему это имя. Надав, парень внушительный и высокий, лет тридцати с небольшим, его темно-каштановые волосы немного растрепались, красивое лицо обрамляла легкая небритость. Небольшой шрам, рассекавший его правую бровь, на мой вкус, добавлял ему привлекательности. Последние полгода наши пути пересекались, по меньшей мере, раз в неделю, когда я шел на остановку автобуса по дороге на работу. Мы сближаемся с противоположных концов улицы и расходимся по своим делам, бегло взглянув друг на друга. В его взгляде необычайная теплота. Он мне очень нравится, и я представляю себе, что мы вполне могли бы быть парой. Но при встрече я всегда смущаюсь и прохожу молча, а потом злюсь на себя, что не осмелился заговорить с ним. Что он подумает обо мне, когда увидит, что я возвращаюсь домой босиком и в одних плавках? С одной стороны, ситуация была слегка обескураживающей, но с другой, в сравнении с тем, что мне пришлось пережить за сегодня, сущие пустяки.

Надав подходил ко мне размеренным шагом. Я посмотрел на ситуацию с приятной стороны. Даже очень. Одет как всегда в джинсы и трикотажную футболку, великолепно сидящие на нем. Он был совсем уже близко, когда я осознал, что рассматриваю его слишком уж пристально и слишком откровенно. Он остановился подле меня, и его карие глаза улыбались, когда он смотрел на меня. К моему удивлению, его совсем не обеспокоил мой взгляд, как и то, что до сего дня я не появлялся в тренажерном зале. Улыбка на лице Надава расплылась, он тщательно осмотрел меня с ног до головы и сказал: «Привет! Я вижу, что вам… э-э-э… очень жарко? – Краска бросилась мне в лицо. – Мне надо вам кое-что сказать…» – добавил он. Услыхав эти слова, я изготовился сбежать, так как хорошо представлял, что произойдет дальше, но уж очень он был симпатичный… Я передумал. Надав глубоко вздохнул и продолжил: «По-моему, мы уже слишком долго игнорируем друг друга… Мне бы хотелось познакомиться с вами и мне кажется, что это взаимно. Что вы скажете на это? Как насчет посидеть в кафе?»

Я улыбнулся ему в ответ, меня уже не волновало, одет я или нет, сошел ли я с ума или нет, пристанет ли ко мне еще какой-нибудь чудак или нет. Иногда безумие – вопрос времени. Мой час пробил.

Перевод с иврита: Леонид Шифман

Виктор УАЙТЧЕРЧ

КАРТИНА СЭРА ГИЛБЕРТА МАРРЕЛЛА

Дело о пропаже товарной платформы на ветке Большой западной железной дороги Дидкот – Ньюбури получилось чрезвычайно интересным и нашло заметное место в дневнике Торпа Хейзелла. Только благодаря его везению и смекалке удалось обнаружить, как все происходило. Но сам он всегда подчеркивал, что у него особый интерес вызвал уникальный способ выполнения дерзкого замысла преступников.

В то время Хейзелл как раз гостил у своего приятеля в Ньюбури. С собой, как не только библиофил, но и фотолюбитель, он прихватил фотокамеру, правда, снимал по преимуществу локомотивы и поезда. Едва он в тот день вернулся с утренней прогулки с камерой через плечо и собрался насладиться двумя плазмогеновыми{10} бисквитами, как его поприветствовал хозяин дома.

– А вот и вы, Хейзелл, – обратился он к гостю. – Вы-то как раз им и нужны.

– А что случилось? – спросил Хейзелл, снимая камеру с плеча и приступая к своим «упражнениям».

– Я только что со станции. Мы накоротке с начальником станции, и он рассказал мне, что вчера ночью произошел ужасно странный случай.

– Где?

– На ветке до Ньюбури – Дидкот. Это одноколейка, проходящая по Беркширским холмам.

Не прекращая вращать руками над головой, Хейзелл улыбнулся.

– Эта линия мне хорошо известна, – произнес он. – Но буду благодарен за подробную информацию. Что там произошло?

– А произошло вот что. Прошлой ночью из Дидкота через Уинчестер отправился товарный состав, но одна из товарных платформ так и не прибыла в Ньюбури.

– Ну, это дело обычное, – продолжая свои «упражнения», заметил Хейзелл. – Платформа шла в хвосте поезда и оторвалась от него. Тут есть только опасность, что следующий поезд с ней столкнется.

– Нет-нет! Платформа шла в середине состава.

– Скорее всего, ее просто забыли на запасном пути, – проговорил Хейзелл.

– Тоже нет. Начальник станции говорит, что обзвонил все станции на пути следования поезда, и платформы нет ни на одной из них.

– Значит, она не выехала из Дидкота.

– Начальник клянется, что такого не может быть.

– Что ж, дело становится интересным, – отметил Хейзелл, прекращая вертеть руками и приступая к поглощению своих плазмогенов. – В этом что-то есть… Правда, частенько случается, что вагоны просто цепляют не к тому составу. Но я загляну на станцию.

– Я пойду