Шрифт:
Закладка:
— А как же отец? — бесцветным голосом спросила Рея.
— Ваш отец уже в курсе.
Ее теперь мало волновала будущая судьба, поэтому Рея с удовольствием отправилась бы хоть на край света, лишь бы не чувствовать боль в груди. Мир оказался не черно-белым, как она думала, и, чтобы спасти жизнь любимого человека, ей придется предать его.
— Я могу идти? — Рее хотелось сбежать из кабинета как можно скорее, но она стойко держалась из последних сил.
— Да, ступайте, — Уильям кивнул, пододвигая фолиант ближе к девушке. — Можете взять книгу. В ней вы найдете все ответы.
Рея медленно поднялась, дрожащими пальцами хватаясь за фолиант, и, глубоко вздохнув, прошла к выходу. Собственные шаги казались чужими, настолько неуверенно они звучали, и голова болезненно закружилась, вызывая тошноту.
— Вы сделаете то, о чем я прошу, Рея. Ведь жизнь Роланда для вас важнее, чем ваше разбитое сердце? — с улыбкой спросил директор, когда Рея взялась за ручку двери.
Она не ответила, молча выходя за порог и переходя на бег, когда дверь позади нее захлопнулась. Непролившиеся слезы застилали глаза, и Рея не понимала, куда ведут ее ноги, но продолжала бежать все дальше и дальше до сбитого дыхания и горящих огнем легких. Она очнулась на третьем этаже возле кабинета преподавателя артефакторики, и, не узнавая себя, завыла, словно раненое животное, и ее сдавленный крик разнесся по пустому коридору. Едва держась на ногах, Рея прислонилась затылком к холодной шершавой поверхности стены и обессиленно сползла вниз, снова оставаясь совершенно одна в большом и жестоком мире.
Здесь она обрела долгожданное счастье. Здесь у нее его и отобрали.
[1] Ее учил Роланд? (древнеаррив.)
[2] Да, мой король (древнеаррив.)
[3] Это видно (древнеаррив.)
[4] Пусть покажет, что умеет (древнеаррив.)
[5] Хорошо, но недостаточно. Этим войну не выиграть (древнеаррив.)
[6] Ей не хватает опыта, но есть и другие талантливые студенты (древнеаррив.)
[7] Мое терпение на исходе, Фабиан. Поторопись (древнеаррив.)
Глава 12. Выбор
Фабиан обучал Рею проникать в чужое сознание вплоть до возвращения Ротманта и окончания учебного процесса в Тенебрусе, и, если в первые дни темная магия едва поддавалась ей, то спустя несколько долгих тренировок директор обнадежил девушку в том, что она готова. Вступить на путь саморазрушения стало для Реи тяжелым испытанием и непростым выбором, но перспектива причинить Ротманту боль в процессе лишения его памяти о ней казалась еще хуже. Она не хотела нанести вред Роланду отсутствием правильных навыков, которые превратили бы мозги артефактора в кашу, поэтому внимательно слушала Уильяма и четко следовала его указаниям. Даже если это ломало ее изнутри.
Из книги, что дал директор, Рея с помощью словарей поняла, что мать практически бессмертна, потому что является божеством, и ее гибель — непредвиденное обстоятельство. Наличие в себе лимранийской крови и удивительных способностей не помогло сгладить образовавшуюся дыру в груди и чувство утраты, которое навалилось на девушку как снежный ком. Собственное происхождение шокировало лишь в начале, а после осталось множество вопросов, почему отец не рассказал ей правду и зачем скрывал от нее истину столько времени.
Она думала о том, как жить дальше, но будущее потеряло всякий смысл, потому что в этом будущем не было места для него, и расставание с Роландом разбивало сердце девушки вдребезги. Будь отец на ее стороне, Рея без сомнений обратилась бы к нему за помощью, но она четко осознавала, что Ричард Уайт первым посадит за решетку темного мага, ускользнувшего от него десять лет назад. Чудес не существует, потому что жизнь жестока и несправедлива, поэтому Рея надеялась только на себя и на то, что там, куда ее отправит Фабиан, она станет сильнее и вырвет из лап директора Роланда без негативных последствий.
Лишь эта мысль придавала ей сил, хотя всякое событие потеряло для девушки яркие краски. Она выполняла последние школьные дела на автомате, избегая любых вопросов однокурсников, в том числе Эбби, и боялась, что не справится с задачей, как только увидит Роланда, поэтому на ужин в честь окончания долгой и изнурительной девятилетней учебы шла как на каторгу. Счастливые выпускницы в красивых нарядах с дипломными свитками и грамотами мелькали перед глазами, оставляя на душе неприятный осадок, ведь для Реи предстоящий праздник олицетворял добровольную пытку. Но, дабы усыпить бдительность Роланда, Рея заставила себя надеть обычный летний сарафан на тонких бретельках глубокого синего цвета, больше не скрывая своих шрамов. Ведь артефактор слишком проницателен, чтобы не обратить внимание на то, как она выделяется в пестрой нарядной толпе учениц в обычных школьных брюках и рубашке. Она спустилась в обеденный зал вместе с Эбби, сжимая в руке его чувственное послание в стихах, оставленное в библиотеке, и мечтала провалиться сквозь землю.
«Я брел во мраке много лет,
Но ты явилась, словно свет.»
Ей удалось спрятаться за спинами своих однокурсников, пока она усаживалась за стол, но цепкий пронзительный взгляд буквально пожирал ее кожу. Рея чувствовала его на себе, но не решалась поднять глаза и встретиться с серыми омутами, которые в один момент заставят ее передумать.
Богато накрытый стол и изобилие блюд девушка расценила как пир во время чумы, поэтому не притронулась ни к одному угощению, словно моря себя голодом за слабость характера. Вокруг все веселились, смеялись, рассказывали истории из совместной школьной жизни, а Рея вспоминала весь прошедший год и думала, что собственную смерть ждала с меньшим сожалением и скорбью. Она обессиленно прикрыла глаза, когда Фабиан начал торжественную речь как всегда с загадочным и скрытым подтекстом, и в какофонии звуков ей померещился голос Роланда. Она решилась посмотреть на него. И пропала.
«И я считаю дни до встречи,
Твой взор и облик безупречны.»
Рея пыталась дышать глубоко, загоняя в себя воздух, но он будто плавился вокруг вместе со свечами, и оттого простой вздох казался невероятно сложным усилием. Голова закружилась от недостатка кислорода или от переполнявших эмоций, и девушка, не выдержав давления, сорвалась с места, подгоняемая страхом и тревогой. Она
