Появляется аэрофотоснимок, на котором стены вокруг территорий Воронов и Львов обведены ярко-красным цветом.

– Но, поскольку председатель Львов Келлан Томас так же, как и председательница сообщества Воронов Валери де Мессье, находятся под следствием, связь вполне можно предполагать.

Появляется фотография Келлана, и Лука рядом со мной тяжело вздыхает. Я кладу ему руку на плечо. Слабое утешение, но большего я для него сделать не могу. Келлан должен понести ответственность за сокрытие смерти Беверли, даже если его к этому принудили. Фотографию Келлана сменяет черно-белое фото Валери, на котором она сильнее, чем когда-либо, выглядит как настоящая аристократка.

– Валери де Мессье является наследницей древнего французского дворянского рода, чья родословная восходит к династии французских королей. Однако ее семья за последние десятилетия потеряла былой лоск. Слухи о неудачных инвестициях и продажа некоторых владений подкрепляют подозрения в том, что де Мессье близки к банкротству.

На этот раз резкий вдох делаю я. Я смотрю на Ханну, спокойно глядящую в экран. Она чувствует на себе мой взгляд и поворачивает голову. К сожалению, по непроницаемому выражению лица я не могу понять, знала ли она об этом или эти факты раскопала Брианна МакКеллан.

– Мы будем и дальше держать вас в курсе и вещать эксклюзивно из кампуса – непосредственно с места событий. Я выражаю свою благодарность Ханне Блайт за доверие, которое она нам оказала, дав эксклюзивное интервью.

Ханна собирается выключить телевизор, когда слово берет ведущий новостей в студии, и после короткого перехода, сразу передает слово молодому репортеру в Лондоне.

– Я стою перед виллой бывшего посла Уолша, который вчера вечером после своего возвращения с торжества в Уайтфилде был встречен многочисленными журналистами. До настоящего момента он не дал ни одного комментария касательно своего сына. На случай, если вы только что подключились: Тайлер Уолш, сын политика, вчера вечером явился в полицию и сознался в том, что несет ответственность за исчезновение американской студентки, произошедшее в прошлом году. Детали пока неясны, но все свежие новости вы узнаете от нас. Не переключайтесь.

Экран чернеет. Среди присутствующих повисает тишина. Ханна опускает пульт. Она отказалась от тостов за успех своих эксклюзивных материалов, несмотря на то, что «Сплетник» и ее имя теперь мелькают в каждой газете страны. Она стала знаменитостью. Бутылки шампанского, которые купил кто-то из сотрудников редакции, оставлены нетронутыми в маленькой кухонной нише.

Я могу только надеяться, что Ханна когда-нибудь справится с утратой Беверли. Эти события заставили ее стать жестче, непреклонней и упрямей – еще упрямей, чем прежде, – это все качества, необходимые хорошему репортеру. Тем не менее, я бы хотела, чтобы ее суть и впредь оставалась такой же заботливой, какой она проявила себя вчера, когда во время поездки просмотрела флешки и удалила видеозаписи краж, но не тронула доказательства шантажа и махинаций. В конце концов, она поверила в невиновность всех не причастных напрямую Воронов и Львов и даже простила Келлану, что он замял смерть Беверли – не без участия Луки, который может быть очень убедителен, если чего-то хочет.

– Нам нужно идти! – Диона проталкивается между Лукой и мной. – Собрание сообщества скоро начнется, а наша Вторая не потерпит опозданий.

Она подбородком указывает на Лору, как раз вместе с Бриттани и Шерил выходящую из комнаты. Бэррон, заместитель Келлана, здесь не появлялся. Его отец тоже оказался под подозрением в коррупции, и он «бешено зол» на Ханну и Луку, как передала мне Шерил, «но он успокоится» – по крайней мере, Шерил так думает.

Я прощаюсь с Ханной и плечом к плечу с Дионой и Остином иду к Особняку Львов, однако дорога перекрыта целой армией журналистов, из-за них невозможно пройти к воротам. Остин, которого обычно сложно вывести, выпрямляется и демонстрирует другую сторону себя.

– Если вы немедленно не пропустите нас, мы вызовем полицию кампуса и позаботимся о том, чтобы площадь была очищена. Даже дорога находится в частном владении, и вы нарушите закон, если разобьете здесь свой лагерь.

Диона с сияющей улыбкой движется сквозь расступающиеся ряды журналистов. Рука об руку со своим возлюбленным. Я следую за ними двумя, как пятое колесо в телеге.

Импозантное здание в конце усыпанной гравием дорожки утратило для меня свой блеск. Уже темно, так что мини-прожекторы освещают фасад, на штукатурке которого при ближайшем рассмотрении обнаруживаются многочисленные мелкие трещины. Мы не поднимаемся по парадной лестнице, а используем вход на первом этаже, ведущий в зал со сводчатым потолком, в котором недавно проходил Снежный бал.

Он достаточно большой, чтобы в нем могли поместиться все Львы и Вороны, не чувствуя себя тесно. Однако, как бы я ни крутила головой, вижу лишь своих товарищей и никого из бывших членов сообществ. Настроение у всех напряженное, начиная от тех, кто сидит с невозмутимым видом, тех, кто нервничает, и заканчивая стипендиатами, чьи лица полны сомнений, а взгляды осторожны. Они сидят на подушках на полу, которые всем быстро раздали. Бэррон разговаривает с Патриком Фридманом, выглядящим подавленным, и ободряюще похлопывает его по плечу. Лора прерывает разговор и тащит Бэррона за собой, когда ко всем оборачивается госпожа профессор Деверо. Она – единственная экс-обитательница Дома Воронов в зале.

– Приветствую всех вас. Как видите, я единственный представитель бывших членов сообщества. Лора и Бэррон попросили меня поприсутствовать на этом историческом собрании. Поэтому сейчас я передаю слово им.

Я готовлюсь к упрекам и обвинениям, когда Бэррон первым берет слово. Однако он выглядит так неуверенно, как никогда прежде. Его надменность пропала, а когда он выходит, чтобы выступить, его манеру держать осанку сводит на нет сгорбленная спина.

– Мои родители учили меня, что фамилия Карстэрс лучше других, чего мы якобы добились тяжелым трудом. – Он морщится. – Теперь, когда я узнал, что все эти заслуги объясняются коррупцией, мне противно.

Его слова повисают под сводчатым потолком. Все украдкой бросают взгляды друг на друга.

– Среди нас есть те, кто чувствует себя так же, как я.

Он пристально смотрит на пару человек, которых я не могу опознать по затылкам.

– Поэтому мы с Лорой хотели провести это собрание без бывших членов сообществ. Госпожа профессор Деверо является единственным исключением, потому что она возьмет на себя роль посредника.

Профессор кивает в знак одобрения. На ее обычно таком непроницаемом лице отражается нечто вроде гордости.

– В прошлом бывшие члены сообществ активно вмешивались в жизнь Львов и Воронов и принимали решения относительно нашего будущего. Мы не знаем, в какой мере они несут ответственность за преступления Валери, или же их шантажировали видеозаписями с уликами. Я бы хотел, чтобы в будущем Львы, как и Вороны, стали независимыми объединениями студентов, без влияния со стороны бывших членов. В связи с тем, что мои родители оказались замешаны в этих делах, я ухожу с должности заместителя и исполняющего обязанности председателя.