Давно мечтал сделать это, желание обладать рыжей, затмило разум. Он долбит ее на бешеной скорости, насаживая на всю длину. Ловит губами ее всхлипы, стоны, вскрики и даже не понимает, когда его сменяет зверь.

Антону почему-то хорошо, хочется смеяться от души, внутри легкость, и наполненность, умиротворение. Дышится свободно, жить хочется, прямо горы бы свернул.

Открывает глаза — потолок, но не в его спальне. Точно! Он же переспал с Поляковой! Анфиса! Картинки, как он брал девушку прямо у двери, пронеслись перед глазами, вспомнил, как накрыла тьма. Сердце забомбило от волнения, что с ней?

Воспоминания в голове, как выплывал из океана мглы, ловил образ распластанной рыжей на простынях, его рыки удовольствия. Утолял сексуальный голод по этой девчонке, и одновременно боролся со своим плохим «я». Обрадовался, понимая, что большее время с Анфисой был он, а не монстр.

Краем глаза уловил шевеление справа, душа забилась в костяной клетке, пальцы рук закололо от волнения. Медленно разворачивается, боясь увидеть последствия бурной ночи, на нежном теле девушки. Анфиса стонет. В мужчину, будто одновременно выпалили из тысячи автоматов, превратив в решето грудную клетку. Только не это!

Стараясь не потревожить сон, всматривается в лежащее на боку тело любимой. Обнаженная спина чиста, ни единой царапинки, это радует, аккуратно тянет одеяло, прикрывающее бедра Поляковой, и любуется красивыми, плотными булочками, с ясно выраженными отпечатками его пальцев. И это не удивительно, ведь он так ее желал, хотел достать до самых потаенных мест, довести до оргазма. Других следов нет.

— Что ты делаешь? — Антон перевел взгляд на припухшие губы Анфисы, потом на рыжие кудряшки, рассыпавшиеся по подушке. Поймав его внимательный взгляд, покраснела и стыдливо отвела свой.

— Разглядываю свой трофей — ухмыльнулся он, придвигаясь к девушке. — Все хорошо?

— Пока не знаю — Полякова заелозила в постели пытаясь обмотаться одеялом.

— Почему?

— Вчера мне показалось, что ты пытаешься убить меня, задолбить своей кувалдой. — Брови Антона поползли вверх, — Как с цепи сорвался.

— Испугал тебя? — Захотелось прижать к себе девушку, пожалеть. — Надо было предупредить, что у меня не маленький?

— Я это и сама знала — улыбнулась Анфиса и снова попыталась спрятаться в одеяле. Антон сел и вопросительно уставился на девушку. — Видела, когда ты прятал меня от той блондинки под столом. У тебя тогда стоял.

— Хочешь, открою секрет? — Анфиса, наконец, посмотрела на него без робости. — Он стоял на тебя.

— Извращенец — захихикала Полякова, пряча смущенную улыбку уткнувшись в подушку лицом. — Я думала, порвешь меня, точно.

— Извини, это потому, что хотел тебя сильно.

— Я и сама, если честно — она замялась, отвела зеленые омуты в сторону — вела себя отвратительно, впервые такое — возмущенно выдохнула Анфиса — как течная сучка набросилась на мужчину.

Антон взял ее за подбородок, и заставил посмотреть ему в лицо. Рыжая часто заморгала, рассматривая его, взгляд остановился на щеке, там навсегда осталась ее метка. Рука девушки потянулась вперед, и нежная ладошка легла на шрам.

— Прости. — Прошептала рыжая — я тогда напилась, и не контролировала то, что творила.

Потянулась к нему и поцеловала туда, куда ранила.

— Это все ерунда, — отмахнулся Васильев. — Главное, что ты со мной.

Антон прищурился, хитро улыбнулся, наклонился к уху любимой.

— Хорошо — то каааак — не смог удержаться от восторга — Анфиииииска — сгреб ее в охапку и завалил на спину. «Моя» — пронеслось в голове, а между ног встал в стойку верный пес.

Анфиса без сил упала рядом с Антоном, вот же сексуальный гигант, замучил, так, что ноги не сходятся. А ей ведь еще на работу идти, и утренник отыгрывать, без Снегурочки дед Мороз Васильевна не справится. Глянула на часы на стене, ё — мое, пора ускоряться, а то голодная будет на празднике — злая. А ей нельзя, у нее добрая героиня.

Антон чувствовал прилив сил, жизненная энергия переполняла его, и он направил ее в работу. Загонял секретаря и своего помощника, зато решил затянувшуюся проблему с одним заказчиком. Просто промелькнула идея в голове, как нужно уладить конфликт, вот что значит, когда у человека нет неразрешенных проблем, которые не давали покоя последние годы.

— Обед — Ксения заглядывает в кабинет.

— Да — мило улыбается секретарше, — иди, конечно.

Ксения давно работает с Васильевыми, и сегодня впервые видела Антона воодушевленным, легким, даже веселым. Таким босс нравился ей больше, чем хмурый, сердитый блондин, восседавший в кресле и смотрящий на всех свысока.

Ему тоже не мешает подкрепиться, директор накидывает на плечи пиджак и спускается вниз на лифте. На первом этаже здания, где находится офис компании «Крыши» расположен отличный буфет, для офисного планктона, обитающего на близлежащей территории, куда он пришел впервые за многие годы работы в компании.

Оказывается, в их забегаловке неплохая кухня, если бы еще на него не таращились его подчиненные, было бы вообще все отлично.

Казалось, ничто не может испортить этот чудесно начавшийся день, но нет. В его кабинет завалилась с громкими криками Инна Суворова.

— Васильев — в правом ухе зазвенело, от ее визга. Антон, сморщившись в недовольной гримасе, поднимает взгляд от документов, лежащих на его столе. Абсолютно плевать на злой взгляд брюнетки, ее как всегда красные губы крепко сжаты, мышцы лица напряжены. — Гавнюк, — тычет в него пальцем — это ты помог Матурину? Назло мне сделал?

— Инна — Антон спокойно посмотрел снизу-вверх на брюнетку. — Помог человеку, что такого? И причем ты вообще?

— Я знаю, что ты собирал на меня информацию.

— И?

— Со своей этой поссорился — она покрутила ладошкой будто вспоминала как зовут эту, хотя Антон был уверен, Суворова даже не пыталась запомнить имя его спутницы, а зря — решил на мне отыграться?

— Запомни. — Антон поднялся и теперь грозно нависал сверху — эту — зовут Анфиса Ефимовна. И я хочу, чтобы ты перед ней извинилась за свое отвратительное поведение.

— Я???? — Круглые глаза брюнетки выражали смятение, непонимание, и неприятие.

— Ну не я же кричал на все кафе «воспиииитка» — передразнил Васильев девушку.

— Никогда. — Фыркнула Инна, и резко развернувшись, вылетела из помещения, громко хлопнув дверью.

— Ну, значит, ни одного заведения больше не откроешь, да и эти два начнут загибаться. — Недовольно пробурчал себе под нос Васильев, озвучивая информацию, не предназначенную для ушей брюнетки.

29

Последующие три дня Васильев жил в раю, улыбка не сходила