чарами Правды?

Кайден в отрицании качает головой.

— Они под протекцией своего короля. Их уши слишком много слышали, а глаза чересчур много видели. Приближённые короны не допустят потенциальной утечки секретов.

— Даже если наложницы помогут в поимке убийцы?

— Разве что земля разверзнется под Светлым Двором. Должно произойти что-то вопиющее, чтобы над ними позволили провести процедуру.

Будто смерть принца соседнего королевства в стенах твоего дворца — это что-то привычное.

Мы идём по широкой тропе, и мой взгляд мечется от одного цветка к другому, от дерева к дереву. Флора и фауна поражают своим великолепием. Прежде я не встречала таких красивых птиц даже у продавцов пернатых в магических кварталах. А какие ароматы наполняют воздух! Все рецепторы в моём теле сходят с ума от новых запахов и готовы вот-вот разорваться от счастья.

Голоса слышаться всё отчётливее, и я жестом прошу принца затаиться. Он вскидывает брови, но слушается.

За густыми зарослями видна поляна. Я сворачиваю с тропы и тихонько бреду напрямик к ней, придерживая ветки и траву, чтобы нас не выдать. Кайден озадаченно следует за мной. Птицы заглушают шуршание листвы громким пением, и мы подбираемся ближе.

Я должна увидеть, как ведут себя наложницы в привычной для них обстановке.

У небольшого пруда с каменными гранями проводят свой досуг четыре девушки. Мы достаточно далеко, чтобы оставаться незаметными, и недостаточно близко, чтобы разобрать слова.

Рыжая фэйри с лисьими ушками о чём-то увлечённо болтает с другой наложницей, экспрессивно размахивая руками и смеясь. Она натягивает невидимый лук и выстреливает в статую юноши, заглядывающего в воду. Та, что её слушает, постоянно отводит глаза и вяло поддакивает. Её кожа бледна и отдаёт зелёным подтоном. Девушка отмахивается длинной чёрной косой то ли от фэйри-лисицы, то ли от насекомых. Третья из наложниц — та, что напоминает сбежавшую принцессу из сказки — молча сидит на деревянной скамье чуть поодаль от остальных и листает книгу. Периодически она отрывается от чтения и внимательно наблюдает за происходящим на поляне, как мама, следящая за детьми. Видя спектакль лисицы, та улыбается и снова погружается в чтение.

Через водоём проходит небольшой каменный мост, на котором, облокотившись о перилла, стоит четвёртая девушка. Угольная кожа сверкает, слово её обладательница искупалась в блёстках. Грудь туго обтянута откровенным полупрозрачным белым платьем с металлическим поясом из золота. Наложница скучающе разглядывает дерущихся за еду рыб, которые издалека напоминают японских карпов. Она высыпает из ладони остатки корма и смахивает крошки. Рыбки выпрыгивают из воды, взмахивая подобно крыльям плавниками, и их белая чешуя переливается на солнце.

— Расскажи мне о каждой, — шепчу я.

Кайден подходит чуть ближе ко мне и слегка наклоняется.

— Та, что с распущенными рыжими волосами — самая юная из них. Рута. Ей двадцать один, и она кицунэ. Появилась при Дворе в десять лет, когда родная деревня сгорела дотла. Сирота. Быстро освоилась и уже в девятнадцать оказалась в ложе короля под крылом Далилы — второй по старшинству из четырёх.

Далиле больше тридцати, но точных цифр дать не могу. Я рос уже при ней. — Принц показывает на бледную фэйри с чёрной косой, высокую и худощавую, с впалыми скулами. — Как и кицунэ, в её прошлом много потерь. Она принадлежит к древнему род фэйри — нимфам, который всю свою жизнь проводит в дикой природе рядом с поселениями. Обычно они выходят из леса только в период зачатия. Девушке не повезло, что её дом оказался вблизи заражённого мороком Места силы. Такое случается… Деревья чахли, пока не вымерли вовсе. Беженку приняли при дворе Света, и та сразу нашла подход к королю. Это очень не нравилось Сарае — первой из наложниц. Та, что стоит на мосту и наблюдает за остальными, как надзиратель. — Кайден наклоняется ближе к моему уху, и меня окутывает аромат смолы и трав. — Волевая и сильная. Прирождённый лидер, но одиночка. Это губит её потенциал.

— Как Сарая оказалась здесь?

— Отдали родители после гибели старшего сына. Они из бедной семьи, и для них это означало обеспечить себя и дочь до конца дней.

Я морщусь, будто укусила спелый лимон.

— Отвратительно. Продали дочь в качестве королевской подстилки.

— Фэй, быть наложницей — большая честь в моём мире. Поверь, каждая мечтает оказаться на их месте. А та, что не мечтает, скорее всего, провела достаточно времени среди людей, чтобы обрести самоуважение.

В его голосе слышится неприкрытое неодобрение.

— Всё ещё отвратительно. — Я показываю на миниатюрную куколку со светлыми волосами до поясницы, сидящую в стороне с книгой. — А эта?

— Аврора. Пришла после Руты. Историю этой девушки тебе лучше услышать из её уст. Конечно, если она захочет поделиться.

— Хорошо. — Я поворачиваю голову и слегка касаюсь носом щеки принца. Между нами вспыхивает неловкость, но интерес к делу тут же её гасит. — Кайден, кто-то из них мог приложить свою изящную ручку к гибели твоего брата?

Я начинаю пробираться назад к дороге, чтобы обойти чащу и познакомиться уже официально.

— Не вижу причин для этого. В чём выгода? Если случится война, и король уедет на неё, то может погибнуть. Вряд ли новый правитель оставит себе старых наложниц. Их нынешнее положение и так шатко. Да и вне войны подобный переполох вредит имиджу дворца. Они забрались слишком высоко, чтобы рисковать всем для неясных перспектив. — Он выбирается за мной и тянется к моему лицу. — Они глаза и уши Двора. Если кто и может дать нам зацепку, то это наложницы.

Ловким движением принц достаёт из моих волос листик, и я радуюсь, что через очки незаметно моё лёгкое смятение. Я поправляю кепку, будто та в этом нуждается, и прячу лицо в тени её козырька.

— Ты говорил, что всё ради войны. Допустим, так оно и есть. Что, если кто-то из лордов задумал отнять трон, подставив своего короля?

Кайден качает головой.

— Фахрон и мой отец — близкие друзья. Им невыгодно воевать. Ивар знает, что к этому причастен кто-то, желающий пустить между ними змею. Хотел бы светлый король войны, то стукнул бы посохом по полу и объявил. Он славится прямолинейностью и всегда стоит выше политических игр.

— Но ты по-прежнему думаешь, что кто-то пытается стравить Дворы?

— Да. И у него может получиться, если убийцу не найдут. Такого мой отец не простит даже давнему другу.

Я почёсываю шею и отталкиваю мелкий камешек со своего пути. Он разворачивается и точно осуждающе на меня глядит, а затем неуклюже убегает прочь.

Упс.

— Что, если всё куда проще? Тео мог насолить какой-нибудь шишке,