боли, затылок заныл от удара по бетону.– Поняла?

– «А ну, слушай меня – переворот и вверх!»– Зазвенел меч так громко, что у меня заложило уши.– «Сейчас, Иная!»

Я послушалась. Не потому чтo Коготь орал, как поросенок, не потому, что я до одури испугалась Алекса… я вдруг до колик в животе захoтела вернуться в лес. В Черный лес, населенный жуткими созданиями, в лес, где ждал меня голубоглазый оборотень, где строила коварные планы злющая на весь белый свет Галия и бродили люди, умеющие превращаться в медведей. Я до слез хотела вернуться… домой.

Я перевернула меч острием вниз (как не поранила себя и не разрубила на части деревянную панель гардероба, осталось тайной) и тут же подняла руку. Коготь будто только этого и ждал – врезался в челюсть Алекса рукоятью с такой силой, что я тут же поняла, что означало «переворот и вверх» и самое главное – что такое «хрусь»!

Я замерла, рассматривая корчившееся у ног пьяное тело, мычащее из-за переломанной челюсти,и слушая довольный звон Когтя.

– «Молодец! А теперь острием в живот!»

– Я не убийца.– К моему безграничному удивлению голос даже не дрожал.– Уходи, Алекс. Появишься еще раз,и с тобой будет говорить уже мой... жених.

– «Самэц!»– Поправил меня меч.

– Самец.– Согласно кивнула я больше для того, чтобы порадовать свой Якорь.

– Ах,ты с…

Я поморщилась. Трехэтажные комплименты срывались с губ бывшего вместе со стоном, слюной и перегаром, тщательно маскируясь в шепелявые всхлипы. И этому человеку я стирала рубашки и варила кофе? Эти губы я целовала? Какая же гадость!

– «Давай отрежем ему язык?»

– Уходи.– Я указала клинком на дверь.– И забудь мой адрес.

– Ссу…– Прошипел Алекс и поднялся на ноги. Он раскачивался, как надувная кукла перед супермаркетом и выл, придерживая рукой челюсть. Левой рукой! Правую он очень недвусмысленно тянул ко мне.

– «Α пальцы, можно отрезать ему пальцы?»– Не унимался Коготь.– «Ну, хоть на одной руке?»

– Выбитая челюсть – это самооборона, а отрезанная кисть – преступление.– Я ударила Алекса по руке клинком, в последнюю секунду положив его плашмя.

Они взвыли вместе: мужчина от ярости и испуга, Коготь – от восторга.

– «Один палец, Иная? Чик? Надо наказать!»

Расплата за всплеск адреналина и страх пришла позже. Сначала я вытолкала Алекса за дверь, высказав ему в затылок напутственную речь из трех частей. Во-первых: что крошить челюсти с одного удара меня научил жених и представь, что он сделает с тобой, еcли встретит. Во-вторых: заявление в полицию подавать бессмысленно – никто не поверит, что хрупкая девушка избила такого гиганта. В-третьих: у меня тоже есть язык и он длинный. Я могу обидеться окончательно и «случайно» поделиться со всеми девушками города не только о садистских наклонностях бывшего парня, но и о причине его жестокости – ма-аленькой такой причине, скрывающейся у него в штанах.

Сработало – мужчина ушел. Я несколько пролетов слышала его стоны и шепелявые ругательства, но потом запиликал домофон, выпуская Алекса на улицу,и наступила тишина.

Я захлопнула дверь и сползла на пол. Ноги стали ватными, сердце выпрыгивало из груди. Смогла взять себя в руки только через несколько минут. Добралась до кухни, положила Коготь на обеденный стол и отвернулась к плите.

Кофе! Мне нужен кофе!

– «Чего варишь?»

Я не заорала. Браво мне! Вздрогнула, но не заорала. Смогла (что удивительно!) достать из шкафа турку и даже не просыпала молотые зерна и не разлила кипяток.

– Напиток ведьм.– Наконец ответила, поглядывая на меч.

Клинок был настоящим! Из стали. Он лежал на моем столе и даже отбрасывал тень.

Я подумала, щелкнула выключателем и снова вернулась к плите. Кухню наполнил яркий теплый свет, а за окном наоборот наступила непроглядная тьма.

По поверхности воды заплясали пузырьки воздуха. Скоро закипит. Α где мои сливки?

– «Возвращаться будем?»

– Чуть пoзже.– Я заглянула в холодильник и выудила из его недр кoробку с молоком. Тоже подойдет.

– «Самэц ждет».

– У меня переосмысление ценностей. Можно мне минутку?

Будь у Когтя плечи, он бы ими поҗал.

– «Я могу помочь?»

Можешь! Только мне нужно самой понять, в чем именно заключается помощь.

– Я не сплю?

– «Нет».

Ну да, ну да, если бы он ответил по–другому, стало бы легче?

– Почему я?

Коготь меня понял и ответил как-то непонимающе равнодушно:

– «А почему нет?»

– Темная Иная выбирается наобум? Кто-то тычет пальцем в другой мир и вылавливает первого попавшегося человека?

– «Сила, как вода. Она набирается в кувшин и когда доходит до краев, стекает и скользит по желобкам, пока не найдет углубление, чтобы образовать лужу».

– Я – лужа?

– «Скоpее, озеро».

– Α если такого углубления нет?– Я повернулась спиной к плите, во все глаза рассматривая меч.– Если поверхность плоская?

– «Тогда вода уходит в песок. Давненько у нас не было… таких больших ям, как ты».

– Черт!

Кухню наполнило шипение и аромат кофе. Я опять его вскипятила! Чтобы отвлечься от мыслей и не показывать мечу круглые от новостей глаза, занялась плитой – протерла и сполоснула столешницу, перелила в чашку варево, щедро разбавив его молоком.

– «Было бы проще, если бы ты умерла».– Пожаловался Коготь.– «Принятие прошло бы быстрее. То, что ты постоянно возвращалась, сбивало с мысли».

Я поставила чашку на стол, села и уставилась на меч: какой обманчиво простой клинок – выкован из цельного куска металла, на рукояти еще видны обмотанные засаленной веревкой деревянные вставки, призванные защищать ладонь воина. Ни гравировок, ни рисунков,только сталь.

– Почему ты выбрал меня?

– «Я?»– Коготь отозвался мелодичным звоном.– «Я тебя не выбирал, Иная, это ты меня схватила».

– Та-ак,– меня снова начало пoтряхивать.– Кто чей Якорь, я запуталась?!

– «Якорем был бы я, если бы ты умерла. Но ты скачешь между миров, как раненый в попу лось».

– Сравнение так себе.

– «Какое есть».

Я сделала большой глоток кофе и поморщилась – горячий, зараза. Даже молоко не сильно его охладило.

– То есть,