Шрифт:
Закладка:
— Да у нас сроду столько денег не было, сколько за них запросят, — тяжело вздохнул диспетчер. — Я б со всей душой, да нет у меня, считай, ничего.
— Вот не бреши! — хохотнул абордажник. — А то я не видел у тебя алмазов заныканых. Сам хвалился по пьяни!
— Что, реально хвалился?! — вытаращился на него Лон-Га-Охт. — Вот же придурок!
Алмазы были украдены им три года назад у капитана Ши-Ар-Коха, который и до сих пор не прекратил искать вора. Если слухи о них пойдут, то ему конец, эта сволочь старика на ленты порежет.
— Не дури, я моложе, и я никому ничего не говорил, — оскалил клыки Ну-Кур-Син, показав на опустившуюся к кобуре плазмера руку приятеля. — И не скажу, коли поделишься. Бабу хочу! Нашу, чтоб трахать, скоко влезет, а не бледную людскую немочь, коя сдохнет подо мной. Хочу, чтоб у нее морда большая была и клыки, чтоб кусалась и рычала, как бабе положено, а не плакала, визжала и пощады просила!
— Да чтоб ты сто раз сдох, кусок говна! — от души пожелал диспетчер.
Однако делать было нечего, злорадная морда наглой сволочи говорила, что делиться однозначно придется. Алмазы Лон-Га-Охт всегда носил при себе, боясь где-либо оставить, поэтому с зубовным скрежетом достал бархатный мешочек из поясной сумки и на глазок отсыпал примерно половину его содержимого в ладонь. Он и сам был не прочь прикупить лонгарскую женщину с большой мордой и выступающими клыками, уж укротил бы ее как-нибудь, не впервой. Беда в том, что алмазы — это еще не деньги. А если абордажник расплатится ими, все сразу поймут, откуда они взялись, и уж порасспросят придурка, откуда дровишки. Всеми доступными методами порасспросят, тогда и Лон-Га-Охту солоно придется.
— Не боись, — понял его сомнения Ну-Кур-Син. — Я старому Олкасу их в залог отдам, сам знаешь, он никогда не скажет, у кого взял, а его тронуть никто не посмеет, коли жить хочет. А Олкас мне денюжку даст, я бабу и прикуплю. Там одна такая цыпочка есть, буфера — во! Клыки в два ряда! Злюща-а-а-я-я… Только и знает зубами щелкать и всякими карами грозить. Люблю таких ломать! Они под тобой так извиваются, что ух!
— Да дохлый хутах с тобой! — скривился Лон-Га-Охт, отдавая алмазы. — А я тебя, гниду, другом считал.
— Дружба дружбой, а денежки врозь, — довольно осклабился абордажник и собрался было покинуть диспетчерскую, но не успел.
Станция внезапно сотряслась, словно в нее ударило что-то огромное, освещение замигало, взревела сирена боевой тревоги.
— Ох ты ж! — взвыл диспетчер, бросаясь к пульту. Если он пропустил чью-то атаку, то капитаны его зубами в клочья порвут.
Увиденное на экранах вогнало Лон-Га-Охта в ступор. Примерно в десяти световых минутах сформировалась воронка гиперперехода, откуда выползло что-то невероятно огромное, в несколько раз больше их станции. А когда оно оказалось в реальном пространстве, диспетчер зарыдал от ужаса и отчаяния, как людская девка — это был тот самый страшный таорский супердредноут, недавно уничтоживший флоты трех стран. Да что ему здесь нужно?! Святые Отцы-Вседержители! Ведь таорцы пиратов, особенно лонгарских, никогда не щадили, всегда страшно мстили за своих слабых женщин, не понимая, что тем честь перед смертью оказали — познать настоящих мужчин.
— Ой-йо-йо-йо-йой… — раздался обреченный стон Ну-Кур-Сина, тоже понявшего, что пришло по их гнилые души.
Супердредноут окутался свечением силовых полей, затем несколько прицельных антенн на его поверхности мигнули синим светом, и попытавшиеся сбежать корабли мгновенно превратились в изломанные абстрактные конструкции. Однако саму станцию он почему-то не атаковал. Видимо, его экипаж был в курсе, что здесь человеческие женщины. Может, капитаны догадаются потребовать возможности свободно уйти под угрозой их перерезать? Нет, не согласятся, таорцы никогда не принимали ничьих ультиматумов, а если кто действительно убивал заложников, то этот несчастный потом умирал очень непросто и очень долго. Так что же теперь, сдаваться? Нет уж, пусть лучше в бою убьют, всяко проще будет. На радиоактивные рудники, а другой судьбы для пленных пиратов в империи не предусматривалось, Лон-Га-Охту совсем не хотелось. Лучше уж сдохнуть. Диспетчер злобно зарычал, оскалив боковые зубы, и потянул из кобуры плазмер. Живым его не возьмут, паскуды чистенькие!
* * *
Артем во все глаза смотрел на медленно приближающуюся пиратскую станцию. Да уж, свалка ржавого металлолома, никакого сравнения со ставшими уже привычными жилыми станциями системы Орвис. А сколько хлама плавает вокруг! Даже несколько трупов. Жуть просто.
Нападения пираты явно не ждали, появление «Петрограда» оказалось для них полным сюрпризом. С десяток разномастных кораблей, конечно, попытались сбежать, спешно отстыковавшись от станции, но Михаил Иванович одним залпом гиперорудий уничтожил их.
— Ну что, капитан? — повернулся к нему Леонид Петрович. — Что делать прикажешь? Уничтожаем это скопище ржавых банок или берем на абордаж?
— Не знаю… — поежился Артем, ему никогда еще не доводилось решать жить кому-то или нет. — Наверное, эту станцию уничтожим, а следующую — на абордаж. В этом хламе ничего интересного быть не может.
— Лады, — кивнул старый пилот. — Михаил…
— Внимание! — вдруг заговорил Дархон. — Я взломал местный управляющий компьютер. Два часа назад на станцию были доставлены пленные таорские женщины для аукциона, они еще живы!
— Живы?! — словно под действием пружины подхватился на ноги фон Бревен, одновременно поворачиваясь к Артему. — Господин капитан, разрешите?
— Действуйте, полковник, — решил предоставить дело профессионалам Артем. — Только как сделать так, чтобы женщины и дальше живыми оставались?.. Эти же твари, поняв, что им конец, могут…
— Могут, — кивнул тот. — Вполне могут, это в их характере. Но тут уж от нас ничего не зависит. Мы постараемся, конечно, побыстрее продавить оборону, но…
— Я перехватил управление станцией, — доложил искин. — И могу перекрыть тюремный отсек, где находятся женщины, вакуумными щитами. Внутри останутся только трое охранников, снаружи никто проникнуть не сможет.
— Отлично! — облегченно улыбнулся юноша. — Перекрывай!
— Сделано.
— А откуда они, женщины, то есть, вообще здесь взялись?
— Пираты рискнули забраться на нашу территорию и перехватили малый пассажирский корабль «Орез», курсирующий между колониями систем Наваз и Латам, — ответил Дархон.
— Он что, без охраны летел? — изумился полковник. — Сумасшедшие, что ли? Приграничные же районы!
— С охраной, — возразил искин. — Два фрегатика времен холорской войны еще более древний пассажирский корабль сопровождали, пираты их с пяти залпов разнесли. И… Ох, ничего себе!
— Что такое? — встревожился уже собравшийся было уходить поднимать своих людей для предстоящего абордажа фон Бревен.
— На «Орезе» помимо следующих на обучение в сельхозинститут пятидесяти двух абитуриенток с колонии Абредар
