Ива посмотрела на девочку-призрака. Та снова стала бледной, почти прозрачной, но пока что она была рядом — такая маленькая и беззащитная, потерянная.

— Я его знаю, — сказала Ива, — этого человека… Я его видела, и он говорил со мной. Это он…

Ива прикусила язык. Она вспомнила, как этот человек, настоящий джентльмен, разговаривал с ней из-за ограды дома. Как он уговаривал ее подойти ближе и как вороны его вспугнули. Только сейчас Ива поняла, по краю какой пропасти она прошла. Вспомнила она и об игрушке — потрепанном плюшевом медвежонке, который не смог защитить свою хозяйку. Теперь же костлявый людоед таскал его с собой… Как трофей или же что-то иное? Впрочем, у нее не было ни малейшего желания гадать над этой загадкой — не здесь и не сейчас.

— И тебя я знаю, — сказала Ива. — Я знаю, кто ты.

— Кто… Кто я? — Девочка-призрак исчезла, но в то же мгновение снова появилась. Отпрянула от Ивы и метнулась обратно. Словно никак не могла справиться с переполнявшими ее чувствами.

— Тебя зовут Аврора, — сказала Ива, — я знаю твоего отца.

— Папа! Он…

— Если ты хочешь, я могу отвести тебя к нему. Ты же хочешь этого, правда?

Девочка Аврора посмотрела на нее с надеждой и с ужасом:

— Ты? Отведешь меня к нему?

— Если ты этого хочешь. Я знаю дорогу. А твой отец ждет тебя.

Она едва не сказала «все еще», но вовремя сообразила, что это неправильные слова. Не имело значения, сколько лет прошло с того дня, как Аврора пропала в лесу, — ни для нее, ни для профессора Сикорского.

— Ждет? Нет, нет… — девочка замотала головой, — я не могу вернуться! Я должна… Должна найти, поймать…

— Бабочку? — сказала Ива. — Совку Авроры?

— Да.

Если бы она была живой, Ива бы точно дала ей подзатыльник. Что за глупые мысли! Профессор Сикорский ждет свою дочь, а вовсе не какую-то бабочку. Но Иве уже доводилось иметь дело с призраками, и она знала — если у них есть какая-то цель, навязчивая мысль или идея, они не в состоянии от нее избавиться. Так и будут ходить по кругу. Переубедить их невозможно, ибо эта идея определяет самую их суть. Без этой бабочки Аврора никогда не вернется к отцу. Но где, спрашивается, искать ее под землей да еще и посреди зимы? А ждать лета, ловить эту бабочку в лесу, потом снова спускаться в подземелья за девчонкой…

— Не эту ли бабочку ты ищешь, дитя? — спросила бабуля.

Обе девочки повернулись к ней одновременно. Старуха протягивала им руку, и на кончике безымянного пальца у нее сидела бабочка — та самая, которую Ива не раз видела на картинке и про которую читала в энциклопедии.

— Эй! Откуда она здесь?

Но еще до того, как прозвучал вопрос, Ива уже знала на него ответ. Она сама, много лет назад, когда познакомилась с Уффом, выпустила эту бабочку из куска угля, из окаменевшего сна. Только чей это был сон? Авроры? Профессора Сикорского?

— Посмотри, сколько вокруг свечей, — сказала старуха. — Все мотыльки в конце концов слетаются сюда.

Ива огляделась. Мотыльки, свечи…

— Да… — медленно произнесла она. — Тени и эхо?

— Умничка, — похвалила ее старуха. Бабочка на ее пальце взмахнула крыльями. — Ты быстро учишься, внученька, и это хорошо. Ну же, малышка, возьми ее, не бойся. Бабочки не кусаются.

Последние слова были адресованы уже Авроре. Девочка-призрак протянула старухе руку, и бабочка послушно перепорхнула с пальца на палец, как будто только этого и ждала. Она не пыталась улететь, даже когда Аврора поднесла ее к самому носу. Девочка-призрак смотрела на нее и не могла отвести глаз. Возможно, если бы она была жива, она бы разрыдалась, но привидения не плачут.

— Теперь я могу вернуться домой, — беззвучно сказала она.

— Мы сможем отсюда выйти? — спросила Ива. Взмахом руки она указала на пещеру, на свечи и на застывших в отдалении сестер. Они стояли неподвижно и будто чего-то ждали.

— Почему бы и нет? — Бабуля фыркнула. — Мне нет нужды тебя останавливать… Многие приходили сюда, многие уходили, но потом все равно возвращались. И ты тоже вернешься. Уж не думаешь ли ты, что это последняя наша встреча?

— Нет, я… — Ива замялась.

— Твои годы пролетят для меня как один миг, — сказала бабуля. — Я и моргнуть-то не успею, как ты снова будешь стоять передо мной. Вот тогда-то ты мне и расскажешь свои истории. Ты постарайся, чтобы их было много.

— Я… Я постараюсь, — серьезно сказала Ива, понимая, кому и какое обещание она дает. — А ей можно уйти со мной?

— Не хочешь, чтобы все решилось так просто? Или ты думаешь, что ее удерживает кто-то, кроме нее самой? Ладно, так и быть, я отпускаю ее. Пусть эта история закончится так, как и должна.

— Спасибо, — поблагодарила Ива, однако она все еще чувствовала подвох. Старуха это поняла и громко хмыкнула:

— Но тебе придется постараться. Ты знаешь правила, все их знают. Они простые, и потому их так легко нарушить. Но ты сделаешь все как надо, внученька?

— Да, — кивнула Ива и, чуть помедлив, спросила: — А какие правила?

— Ах! — Бабуля взмахнула морщинистой рукой. — Ничего сложного: идти вперед и не оглядываться. Но если обернешься, потеряешь свою подружку, да и сама не найдешь обратной дороги.

— А! — протянула Ива. — Так вот это какая сказка…

— И эта в том числе, — произнесла старуха. — Сказки, будет тебе известно, никогда не ходят по одиночке, они любят хорошую компанию.

— Спасибо, — в который раз сказала Ива.

На долю секунды ей захотелось обнять эту огромную женщину, прижаться к ней, как и полагается хорошей внучке, но она сдержала порыв. Не исключено, что добром бы он не кончился. Бабуля, видимо, почувствовала что-то похожее — она протянула к ней руки и тут же их опустила.

— Спасибо за все. И до свидания…

— До скорой встречи, внученька, до скорой встречи. — И старуха шагнула назад, отступая в тень. Но Ива знала, что теперь из этой тени бабуля будет смотреть за ней, следить за каждым ее шагом, где бы она ни находилась, внимательно и до самого конца. Ей было интересно.

Ива потянула девочку за руку, холодную, почти бесплотную, и, не оборачиваясь, не попрощавшись с безликими сестрами, двинулась через зал. Аврора безропотно зашагала следом. Ни на старуху, ни на Иву она не взглянула, ее вниманием окончательно завладела белая бабочка. Впрочем, и Ива на нее не глядела —