— Алло, — отвечает Надя.

— Привет, это я, Кирилл. Звоню спросить, как дела?

— А, привет! Это ты? — в голосе Нади нет и тени вчерашней тревоги, наоборот, чувствуется, что она рада меня слышать. — Всё хорошо, я сейчас дома.

— Вас отпустили?

— Да. Меня допросили, а потом нам вернули паспорта, машину и оружие и велели уезжать. Только собранную энергию не отдали. Сказали, чтобы в ближайшее время мы не ходили в красную зону, потому что сейчас там опасно. И всё, мы поехали домой. А тебя тоже отпустили?

— Конечно. Из спецшколы приехали, забрали.

— Наверное, сильно наказали?

— Да не, не слишком. Ерунда.

— Ну… рада, что всё в порядке. Миша, правда, всю дорогу ругался, что нас мурыжили столько времени, что энергию забрали. Но главное, мне кажется, что нас не сдали полиции. Энергию можно ещё добыть… наверное. Даже не знаю, когда теперь на охоту пойдём. Дядя Петя всё организовывал, а его больше нет.

— Да, это печально. Но я тоже рад, что с тобой всё в порядке. Может, встретимся как-нибудь? Ты, помню, открытки обещала мне показать.

— Ах, да, точно. Ну давай, заходи, как будет время. Только позвони вначале, а то я на работе обычно торчу.

— Надеюсь, что в ближайшее время вырвусь отсюда. А то у нас засада. Даже в выходной не всегда получается отпроситься.

— Понимаю, — Надя вздохнула. — Ну как будешь свободен, звони.

В общежитие я вернулся в приподнятом настроении. Да, вояки — те ещё уроды, ограбили ребят. Но лучше так, чем в полицию их сдали бы. Опасность Наде не грозила, значит, пока можно успокоиться. А на следующие выходные надо попытаться выбить себе увольнение.

Теперь передо мной стояла ещё одна задача: надо встретиться с Соней.

Мы могли пересечься или во время строевой подготовки, или в спортзале. В крайнем случае, найти друг друга на перемене, хотя её класс обычно занимался в противоположном крыле учебного корпуса.

Во вторник во время строевой встретиться не получилось. Перерыва не было, после занятий нас сразу погнали в общагу. Да и вечером в спортзале Соню я не обнаружил. А на следующий день снова пришлось стоять дневальным, но теперь не в качестве наказания, а потому что моя очередь настала. Торчал на страже вместе с Михой из нашего отделения: четыре часа — он, четыре — я.

В среду утром мы узнали, что спецшкола послала в красную зону боевую группу. Сообщил об этом на построении капитан. Сказал, что скоро (то есть, через год-другой) мы тоже отправимся на задание, по крайней мере, самые сильные и способные из нас. В своей обычной назидательной манере он призвал хорошо учиться и тренироваться, чтобы стать достойными защитниками земли русской.

Было немного досадно, что мне приходится торчать здесь, пока другие охотятся. Но потом подумал, что при выезде в красную зону в составе подразделения вряд ли получу много. Насколько я знал, энергию курсантам вообще никто не даёт. За участие в вылазках выплачивают надбавку к жалованию, а тем, кто послабее, делают инъекции, чтобы к выпуску докачать хотя бы уровня до десятого. Одному охотиться выгоднее.

В этот же день мы встретились на перемене с девчонками. Никита и Серёга, несмотря на неудачный поход в женскую казарму, продолжали общаться с Юлей из Нижнего и Леной из Верхнеудинска, ну а я заодно увиделся с Соней, и мы договорились встретиться вечером в спортзале.

Вот только когда я пришёл туда после ужина, Соню не нашёл. Зато встретил Колю Якута и его приятеля Лёху. Якут сказал, чтобы перед отбоем я забежал к нему в кабинет, поскольку есть серьёзный разговор.

Придя в назначенное время, я обнаружил в тренерском кабинете самого Якута и прапорщика Бурдюкова. Прапорщик сидел за столом, Якут развалился на кресле и жевал хрустящую картошку.

Я устроился на диване.

— Ну что, Князев, поговорим? У меня к тебе вопрос один есть, — сказал прапорщик.

— Конечно, спрашивай, — ответил я, подумав, что из меня попытаются вытянуть информацию о моих тайных поездках в выходные. Я конечно, сказал прошлый раз, что это не их дело, но как знать, вдруг не дошло?

— Мы тебя знаем уже почти месяц, — продолжал Бурдюков. — Вижу, что человек ты целеустремлённый, тренировкам времени посвящаешь много. Поэтому я подумал и решил: пусть ты только на первом курсе, но вполне достоин, чтобы стать одним из нас. Клан Дракона готов принять тебя в свои ряды.

Быстро они сообразили. Наверное, всё дело в моей силе. У первокурсников четырнадцатый уровень здесь редко бывает, а шестнадцатый — и подавно. Третьекурсники — и те далеко не все так хорошо прокачаны. Вот только зачем оно мне? Членство в любой организации подразумевает некоторые обязанности. А мне их и так хватает и новые взваливать на себя желания нет.

— Благодарю за оказанную честь, — сказал я. — Но зачем мне в ваш клан вступать? Какой смысл?

Прапорщик и фельдфебель удивлённого переглянулись. Наверное, думали, я сейчас обосрусь от счастья.

— Тебе разве не нужны друзья? — спросил Бурдюков.

— Так у меня есть друзья, — сказал я. — Пока хватает.

— Но есть и враги, и довольно сильные.

— Не без этого. Как раз недавно встретились, я им объяснил, что не стоит больше выкобениваться. Но это мой личный конфликт. Зачем вам за меня впрягаться?

— О! Так вот почему те трое в медблок попали, — воскликнул Якут. — Хорошо ты с ними поговорил. Но они не успокоятся. Наоборот, ты их только сильнее разозлил. Клан Филина обиды не прощает.

— Клан Филина тут ни при чём, — перебил фельдфебеля Бурдюков. — Мы все объединены общей идеей. Каждый из нас идёт по пути силы. Это великий труд, он требует много времени и стараний. Я вижу, что тебе это тоже интересно, что твои устремления близки нам. Поэтому предложил. Ты сможешь больше времени посвящать тренировкам, и меньше — повседневным обязанностям. Но если не хочешь — дело твоё. Уговаривать не буду.

— Слушай, ну серьёзно, ты от такого отказываешься?! — добавил Якут. — Мы к тебе со всей душой…

— Да погоди ты, — остановил его Бурдюков. — Пусть человек подумает. День даю. Завтра вечером скажешь.

— Вот именно, — сказал я. — Подумать надо. А то слишком неожиданно. Что я должен делать, если вступлю в клан? Давайте начистоту только.

— Правила у нас просты, — проговорил прапорщик. — Мы — семья. А в семье принято помогать друг другу и, если возникнет необходимость, защищать своих братьев и свои идеалы. Если ты имеешь ввиду незаконную деятельность, то такое мы не практикуем и