Шрифт:
Закладка:
На первый взгляд, ничего не указывало, что в этих забытых богом местах могут находиться люди, кроме разве что пастухов или охотников. Слишком уж неудобной для земледелия была эта высокогорная глушь, что даже рачительные китайские крестьяне, дорожащие каждым клочком пашни, не пожелали здесь поселиться.
– Вон там, – показал рукой Март, – где поворачивает поток, есть небольшая площадка, на которой явно кто-то прячется.
– Пожалуй, – согласился с ним опекун, после чего, жестко ухмыльнувшись, добавил: – И они сейчас держат нас на прицеле!
Впрочем, ничего способного угрожать «Бурану» у засевших в горах казаков не имелось, это опытный рейдер понял сразу. Зато в остальном их лагерь, как вскоре выяснилось, оказался укреплен на славу. Ту т были и минные поля на узких проходах, и пулеметные гнезда с распределенными секторами обстрела. Больше того, они смогли оборудовать и достаточно просторную площадку для посадки воздушного корабля, умело замаскировав ее сетями и свеженарубленными зелеными ветками, регулярно обновляемыми по мере появления первых признаков желтизны в листве. Иными словами, атаманил здесь человек бывалый.
Подавая условный сигнал, замигал ратьер, и только после этого на вершине горы появилась человеческая фигурка. Сорвав с головы башлык, казак замахал импровизированным флажком, сообщая, что пароль принят. Затем поползли в сторону натянутые между деревьями сети, давая возможность воздушному кораблю приземлиться.
Виртуозно посадив «Буран» на импровизированный аэродром, Зимин облегченно вздохнул и начал командовать в микрофон:
– Артиллеристам, главный калибр на ноль! Горыня, выставить оцепление. Вахрамеев, подготовить группу прикрытия.
Раздав поручения, Владимир Васильевич поднялся со своего кресла, проверил, удобно ли висит на ремне кобура с верным кольтом, после чего направился к выходу.
– Я с вами, кэп, – попросил Март.
– Отставить! – резко бросил командир, после чего чуть мягче добавил: – Один пилот должен оставаться на борту.
«Но есть же Акинфеев», – хотел было возразить Колычев, но наткнулся на выразительный взгляд Зимина.
– Есть, – обреченно вздохнул молодой человек и тут же снова скользнул в «сферу».
Покинув корабль, Зимин решительно двинулся вперед к настороженно поглядывающим на него изможденным людям.
– Здорово, станичники! – поприветствовал он их.
– И тебе не хворать, Василич, – хрипло ответил самый старший из них.
– Петруха? – ахнул отставной кавторанг, узнав земляка. – Эко тебя, братец…
– Ничто, – хищно оскалился тот. – Ишо повоюем.
– А где есаул Бакшеев?
– Помер. Ишо семь ден назад.
– Царство небесное! – стащил с головы фуражку Зимин и перекрестился.
Остальные последовали его примеру, и только Вахрамеев и его люди воздержались, пристально оглядывая окрестности.
– Не боитесь, нет тут чужих, – одобрительно отозвался об их бдительности Петруха.
– Кто же у вас за старшего? – осведомился командир «Бурана».
– Получаюсь я, – ощерился старый знакомый.
– Ты вроде урядником был?
– Бери выше, ваше высокоблагородие, вахмистр!
– Не тянись, я в отставке.
– А нашему брату все едино! Но все равно спасибо, что прилетели. Угостить, правда, сильно нечем, но чайком, если угодно, напоить всегда сможем. Чаек тут славный.
– В другой раз почаевничаем, – решительно отказался Зимин. – Давайте грузиться.
– А неча грузить! – развел руками казак.
– Как это? – насторожился рейдер.
– Так получилось. А что того горше, двое наших в плен угодили.
– Вот что, братец, давай поднимемся на борт, там и расскажешь мне все по порядку, – нахмурился Зимин, на глазах которого не самый сложный рейс начал обрастать все большими трудностями.
– Одного зовешь или со всем табором?
– Вахрамеев, – правильно понял его командир. – Распорядись, чтобы людей накормили. И караулы выстави из наших.
– Есть!
Поднявшись на борт, Зимин велел подать в свой салон обед на троих, после чего вызвал Колычева.
– Вот, знакомься, Мартемьян, – представил он ему вахмистра, – сосед наш станичный. Мы с ним в детстве в лапту играли.
– Оченно рад, – сделал попытку вскочить Петруха, едва не расплескав наваристую солянку из никелированной миски.
– И я, – крепко пожал жесткую от мозолей руку тот.
– Да ты ешь, не торопись. Март мой воспитанник, можно сказать, сын. Про цели экспедиции в курсе, так что можешь говорить при нем.
– Хороший харч, – одобрительно заметил казак, откладывая в сторону ложку. – А за дело, почему бы не рассказать. Только вот не знаю с чего. Уж больно много с нами приключилось. Так что спрашивайте.
– Почему по радио на позывные не отвечали?
– А хрен его знает! Я в этой премудрости не разбираюсь, а радист сказал, будто батареи сели…
– С этим понятно. Давай дальше.
– Про груз али про людей?
– Про казаков, конечно.
– А что тут рассказывать. Японцы как территорию завода заняли, так согнали всех местных туда работать. Устроили что-то вроде острога для каторжников. Ну, а наши разведчики, когда мимо проходили, их и заприметили.
– Выходит, их за китайцев приняли?
– Так это не диво. Ванька Гуляев и Семка Татауров – хоринские карымы[47], из крещеных бурят. На лицо так чистые мунгалы, даром что православные. Потому мы их то на разведку, то харч у местных закупать отправляли. Благо они и по-китайски мал-мала балакают.
– А форма?
– Так переодевались ради такого дела.
– С этим понятно. Японцы откуда взялись?
– А шут их знает, откуда, – пожал плечами Петруха, но, видя недоумение в глазах Зимина, принялся объяснять подробнее: – Тут вот какое дело, Василич. Бакшеев, царство ему небесное, станицу нашу в пяти верстах от завода расположил. Место хорошее, ветерок, воздух чистый. И для обороны сподручное. А на объект мы казаков грузовиками отправляли. Всей дороги пять минут. Там-то, на месте, пыль, дымина, одним словом, не житье…
– Тут японцы и появились, – не удержался Март, заслужив выразительный взгляд наставника.
– Так и было, – не стал отпираться казак. – Только мы сидели, чаи гоняли, тут раз и корабли в небе, выстрелы, разрывы бомб и снарядов. Десант они высадили. Тут-то я и помянул добрым словом Богородицу, что вразумила нашего есаула казарму в сторонке от рудника разместить.
С этими словами вахмистр по привычке обернулся на красный угол, где по его разумению должны были быть иконы, но увидел только образ покровителя авиации пророка Илии и перекрестился на него.
– Если бы не это, – продолжил свой печальный рассказ Петр, – нас бы там всех разом и положили. Рядком!
– Дальше что?
– А что там дальше. Тех, кто в карауле на заводе были, почитай, сразу всех и побили. Но все же пару минут они нам дали. А мы, понятное дело, за оружие, да затихарились. Японцы, как победителями себя почуяли, немного расслабились, тут мы
