предшествует сообщению важной информации, наши с Дэррилом взгляды встречаются. Диспетчеры спрашивают, можем ли мы говорить, прежде чем сообщить информацию, которая, вероятно, повлияет на результат остановки. Это необходимо, чтобы ее не услышали другие люди. Большинство диспетчеров делают это, но не все. Однажды я попала в ситуацию, когда агрессивный подозреваемый услышал, что его разыскивает полиция, чтобы арестовать. Это было неприятно.

Я на шаг отхожу от машины, убавляю громкость на рации, достаю ее из держателя на жилете и прижимаю к уху. Затем бросаю взгляд на Дэррила, желая убедиться, что он сделал то же самое.

– Говори, Терри.

– Итак. Есть данные, что этот автомобиль связан со стрельбой из огнестрельного оружия и терроризмом.

У меня кровь стынет.

– Сейчас я пытаюсь получить более подробную информацию. В базе данных сказано, что этот автомобиль можно останавливать только в присутствии вооруженной группы быстрого реагирования.

На меня накатывает волна страха, когда я перевариваю информацию, полученную от Терри. Вдруг понимаю, что Дэррил кричит, и проходит лишь доля секунды, прежде чем я начинаю делать то же самое.

– ПОКАЖИТЕ РУКИ! – ору я на пределе своего голоса. – Покажите руки, живо! Мужчины незамедлительно протягивают руки к крыше, а я расправляю дубинку до максимальной длины и поднимаю ее в воздух. Мои барабанные перепонки вибрируют от громкости моего же голоса. Я понимаю, насколько бесполезной окажется дубинка, если мужчины достанут пистолеты, но это все, что у меня есть. И они должны воспринимать меня всерьез.

Я слышу, как Терри называет мой номер по рации, но сейчас не могу ей ответить. На мужчин нужно надеть наручники и взять их под контроль. Время замедляется, пока мы смотрим друг на друга. Моя свободная рука зависла над газовым баллончиком. Если что-то пойдет не так, я должна отреагировать быстро. Смогу ли я укрыться, если они достанут оружие? Вокруг меня на тротуаре ничего нет, а за спиной возвышается кирпичная стена. Я легкая мишень. Мой единственный вариант – ринуться к полицейскому автомобилю, хотя он вряд ли спасет. Все не так, как в фильмах. Пули насквозь пролетают через автомобильные двери.

Похоже, мужчины не оказывают сопротивления, но нам нужно заставить их выйти из автомобиля. Мы должны их досмотреть и надеть на них наручники. После этого желательно уложить их на землю, чтобы они не смогли ни до чего дотянуться. Нас двое, а их трое, и я не знаю, как нам удастся сделать все это безопасно. Я смотрю на Дэррила, который кричит в окна машины.

– По одному! – он поднимает дубинку и указывает свободной рукой на водителя. – Водитель! Держите руки так, чтобы я их видел. – Дэррил все еще кричит, но немного тише. Он наклоняется и открывает водительскую дверь. – Медленно выходите из машины.

Я наблюдаю за тем, как водитель начинает выбираться из автомобиля, но при этом слежу за руками двух пассажиров. Дэррил достает ключ зажигания и убирает его в карман брюк. Мужчина на заднем сиденье слегка опускает руки.

– Держите руки поднятыми! – кричу я ему, поднимая дубинку. – Держите руки поднятыми, или я ударю вас по голове!

Его глаза округляются, и он снова поднимает руки. До этого я еще ни разу никого не била дубинкой по голове, но в этот момент уверена, что сделаю это. Я думаю о Шерон Бешенивски, матери троих детей, которую застрелили при исполнении в Брадфорде в 2005 году. Ее убили в день рождения младшей дочери. Этот факт я не могу забыть. Я не позволю вам застрелить меня.

Я уверена, что, если придется, буду готова ударить подозреваемого, чтобы он не напал на меня. Я не хочу, чтобы мой сын лишился матери.

Как только водитель встает, Дэррил быстро заводит ему руки за спину и надевает на него наручники, чтобы максимально иммобилизовать, после чего ведет к капоту автомобиля, где я их уже не вижу. Хоть мне и хочется посмотреть в их сторону, я не отвожу взгляда от двух пассажиров передо мной. Я чувствую, как сердце бешено стучит в груди, но моя рука с дубинкой не дрожит. Мужчины не сопротивляются, но я не теряю бдительности. Работая в полиции, очень быстро понимаешь, что все может измениться в мгновение ока, и такое случается часто.

Моя рация не умолкает, и я знаю, что Терри, не получив от нас ответа, направила сюда подкрепление. Я, с одной стороны, мечтаю, чтобы к нам приехали на подмогу, а с другой – не хочу, чтобы другие копы считали, будто мы «разводим панику». Затем я слышу в рации голос Дэррила, который связывается с диспетчером у меня за спиной.

– Би Экс, это Браво Экс-Рей 22. Автомобиль остановлен. Пожалуйста, направьте к нам еще один наряд, чтобы провести досмотр.

– Браво Экс-Рей 22, принято. Еще один наряд уже в пути.

– Принято. Спасибо, Терри.

– Вы хотите, чтобы я направила к вам вооруженную группу быстрого реагирования?

– Нет, для этого уже поздновато, – Дэррил цокает языком и появляется рядом со мной. – Кто следующий?

– Он, – киваю я в сторону пассажира на заднем сиденье, который до сих пор не смотрит мне в глаза. Из них троих он беспокоит меня больше всех.

Оба пассажира продолжают сидеть с поднятыми руками, и моя дубинка все еще наготове. Дэррил указывает на мужчину, сидящего сзади, и надевает на него наручники, как только тот выходит из автомобиля. Когда они скрываются у меня за спиной, я киваю мужчине на переднем сиденье и говорю:

– Медленно выйдите из машины с поднятыми руками.

Я открываю дверь, он поворачивается в мою сторону и с трудом выходит из машины, держа руки поднятыми. Свободной рукой я тянусь за наручниками. Засунув дубинку в держатель на поясе, я беру мужчину за правое запястье и защелкиваю наручник на голой коже. Затянув кольцо, я завожу руку подозреваемого за спину и надеваю наручник на второе запястье. Уверенно держась за крепкий пластиковый мост между кольцами, я увожу подозреваемого на некоторое расстояние от автомобиля. Только в этот момент я понимаю, что долгое время задерживала дыхание, и выдыхаю. Теперь, когда трое мужчин в наручниках, они вряд ли смогут применить против нас оружие. Я смотрю на Дэррила, который прощупывает пассажира с заднего сиденья. Водителя уже досмотрели, и он стоит лицом к стене с заведенными за спину руками. Я слышу звуки сирены вдалеке и знаю, что это подкрепление.

– Итак, – говорю я пассажиру с переднего сиденья, все еще держа его за наручники. – Мы остановили вас, потому что водитель повел себя подозрительно при виде полицейского автомобиля.