— Действительно, что могло со мной случиться, коли единственный человек за последние сорок лет, что сумел меня убить, находится здесь?

— Убить? — уточнил падишах и взгляды собравшихся вновь приковались к моей персоне. Вот сейчас стало неуютно. Мастер Мерам устроился неподалёку от меня и, словно специально, на соседней подушке села Карина Фарди. Девушка сидела с прямой спиной и смотрела строго перед собой, не отвлекаясь ни на что.

— Убить — мягко сказано. Юноша вырвал мне сердце. Коварно, без предупреждения, можно даже сказать, что весьма подленько. На какое-то мгновение я даже расстроился из-за этого. Но только на какое-то мгновение.

— И этот юноша до сих пор жив? — удивился падишах.

— Пусть бегает, мне не жалко, — отмахнулся мастер Мерам. — Друг мой, позволь представить тебе мою ученицу, Карину Фарди. Её, вместе с этим олухом, мне предстоит обучить таинству наложения рун.

— Друг мой, я совсем запутался, — падишах сделал жест, и музыканты умолкли. — Эрцгерцог Валевский убил тебя, но вы оба сидите за моим столом, рядом, живые, да ещё и оказывается, что ты берёшь этого человека в ученики? Мало того, у тебя оказывается сразу двое учеников, чего не было вот уже десятилетия? Это больше похоже на глупые выдумки сказителей, чем на реальность.

— И в то же время это реальность. Валевский действительно станет моим учеником. Ох ты, какая красотка! Друг мой, всегда знал, что ты падок на красивых женщин, но никогда не думал, что станешь сажать их за один стол с собой. Брат Лин, не могу сказать, что рад вас видеть, но, как я понимаю, отказаться от вашего присутствия невозможно? Вы здесь вместо его личной служительницы?

Церковник кивнул, показывая, что мысли мастера были верны.

— Наира Джоде находится за столом как гостя, — пояснил падишах. — Это невеста эрцгерцога Валевского.

Карина Фарди впервые с момента попадания за стол проявила какие-то эмоции. Она перевела взгляд на девушку. Однако голова моей соседки тут же вернулась обратно и девушка продолжила изучать стену напротив.

— Вот как? — мастер Мерам перевёл взгляд на меня. — Мало того, что сильный, так ещё и шустрый? Урвать такую красотку дорогого стоит! Что же ты сделал такого клану Бартоломео, что они отдали тебе своё сокровище?

— Полагаю, Максимилиан Валевский нам это сейчас и расскажет, — падишах вновь посмотрел на меня взглядом зверя. — Я так много слышал о его приключениях за последнее время, что даже не знаю, где правда, а где вымысел. К тому же один из моих сыновей обязан ему жизнью. Представляешь, друг мой, в Шурганской империи промышлял дэв!

— Да, что-то такое слышал, — кивнул рунописец. — Даже жаль, что мне не удалось добраться до него первым. Это была бы вишенка в моей коллекции редких тварей. Но в целом ты прав, друг мой, хочется услышать рассказ этого юного покорителя разломов. Максимилиан, поведаешь старикам, каким образом заштатный смертник умудрился стать одним из интереснейших представителей Заракской империи?

— Почему бы не рассказать? — улыбнулся я, однако тут же послышался голос обладателя наполненных Светом глаз:

— Всё, что связано с Максимилианом Валевским, относится к разряду закрытой информации церкви Света. Он не имеет права рассказывать о том, что происходило с ним на протяжении его приключений и каким образом он достиг того положения, которое занимает в данный момент. Такова воля Цитадели.

Всё, что мне оставалось — развести руки в стороны.

— Сожалею, господа, видимо, придётся без увлекательного рассказа. Брат Лин против. Хотя кое-что я всё же сделать должен. Уважаемый падишах Баязид Третий, это принадлежит вам. Возвращаю в целости и сохранности.

С этими словами я достал пластину с изображением хозяина дома, положил её на стол и протянул в сторону падишаха, словно это была обычная карточка. Взгляд хозяина дома стал ещё более угрожающим. В нём вообще больше не было ничего человеческого!

— Каким же образом к тебе попала эта пластина? — падишах не спешил забирать предмет.

— Снял с трупа существа, рискнувшего на меня напасть. Он называл себя Безликим. Это существо похитило Карину Фарди и, используя её образ, какое-то время сопровождало меня и мою спутницу в поездке в Кострищ. В какой-то из деревушек, уже не помню, какой конкретно, он решил, что настала пора действовать и атаковал меня. Когда я разбирал вещи, что остались после него, нашёл эту пластину. Удивительная вещь, которая несколько раз спасала мне жизнь.

— То есть ты пользовался ею без моего ведома? — от голоса падишаха могла застыть кровь, но после такого сытного ужина меня было уже не напугать.

— Перед смертью Безликий сообщил, что он действовал по указке падишаха Баязида Третьего, пожелавшего выкрасть тогда ещё барона Валевского и доставить в свой дворец. Полагаю, это был поклёп. Не мог уважаемый падишах отдать такой некрасивый приказ. Однако и сразу отдать пластину у меня не получалось — я не знал ни одного доверенного представителя уважаемого падишаха. Вот и пришлось оставить её себе и, чего греха таить — даже несколько раз воспользоваться такой ценностью.

— Что стало с Безликим? — спросил брат Лин.

— Взорвался. Когда он осознал, какая судьба его ждёт, он взорвал свои магические камни. Пластина — единственное, что от него осталось.

— Взрыв в Версе, — с пониманием дале кивнул церковник, показывая, что он прекрасно знаком с тем, через что мне пришлось пройти. — Да, это многое объясняет.

— И в то же время ты воспользовался моей пластиной без моего разрешения, — Баязид Третий вернул тему к неприятному для меня руслу. Повернувшись, уставившись в упор в звериные глаза хозяина дома, я кивнул:

— Воспользовался. Если бы уважаемый падишах не пригласил меня в свой дом, воспользовался бы ещё столько раз, сколько посчитал бы нужным. У меня нет информации, каким образом пластина попала в руки человека, который пожелал меня убить. Мне же приходилось использовать пластину как боевой трофей.

— Отец, как ты можешь терпеть такое отношение?! — воскликнул Рустам и даже вскочил на ноги.

— Сядь, — спокойно произнёс падишах и в обеденном зале слуги даже дышать перестали. — Эрцгерцог Валевский, ты же понимаешь, что я не отдавал приказа Безликому?

— Теперь, когда я пришёл в твой дом, разделил с тобой ужин, сижу подле тебя — конечно понимаю, как глубоко я заблуждался. Такой мудрый правитель не может совершить ничего противозаконного. Приношу искренние извинения, что пользовался пластиной без воли её истинного владельца и готов потратить своё время, силы и ресурсы для того, чтобы выплатить накопившийся за это время долг. Полагаю, мне удастся найти нечто, что заинтересует даже такого требовательного человека, как Баязид Третий.

— Ты говоришь про амулет, что находятся в твоём кармане? — падишах продемонстрировал, что служанки не просто так появились в моей комнате, а выполняли вполне конкретную задачу. Меня обыскали и доложили хозяину обо всех мелочах, что у меня имелись.