Шрифт:
Закладка:
В ноябре 1856 года на Сицилии попытался поднять восстание барон Франческо Бентивенья. Не получив широкой поддержки местных жителей и преданный одним из соратников, барон был схвачен полицией и в декабре казнен.
8 декабря 1856 года в ходе военного смотра солдат Аджесилао Милано совершил покушение на короля Фердинанда II. Однако король отделался легкой царапиной и испугом. 13 декабря Милано был расстрелян.
17 декабря 1856 года был взорван пороховой погреб недалеко от Королевского дворца в Неаполе, а 4 января 1857-го взрыв полностью уничтожил паровой фрегат Carlo III и унес жизни более пятидесяти человек. Королевством овладело чувство страха. Власти ответили репрессиями и ужесточили пограничный контроль как на сухопутной, так и на водной границе.
В этот момент Мадзини понял, что настало время для выступления. После рассмотрения разных вариантов было решено, что группа революционеров с корабля, следовавшего из Генуи в Тунис, высадится на неаполитанском побережье, поднимет население и начнет наступление на Неаполь. После падения королевского режима народная революционная армия двинется на север с целью освободить остальные итальянские государства и дойдет да границ Австрии. Руководить десантной операцией вызвался выходец из Неаполя, герцог Карло Пизакане, который в 1849 году возглавлял военный комитет Римской республики.
25 июня 1857 года группа заговорщиков из двадцати четырех человек отплыла на пароходе Cagliari из Генуи. 26 июня революционеры, предварительно захватив судно, высадились на острове Понца и заняли местную тюрьму, освободив из нее триста двадцать три узника. Некоторые из них влились в отряд Пизакане. Через несколько часов повстанцы высадились недалеко от городка Сапри и заночевали там. Следующими пунктами стали Казальнуово и Падула. По ходу движения отряд разорял дома знати и освобождал заключенных.
Тем временем власти объявили, что Пизакане и его люди — это сборище уголовников и бандитов, желавших нажиться за счет разбоя. Действительно, в течение нескольких дней произошел ряд эксцессов между людьми Пизакане и местными жителями. Широкой народной поддержки революционеры так и не дождались, и 1 июля жандармы и армейские подразделения разгромили отряд повстанцев. Пятьдесят три человека погибли и около ста пятидесяти сдались в плен. Пизакане и некоторые его товарищи смогли сбежать в Санзу, где их настигли жандармы при помощи местных жителей. Обстоятельства гибели Пизакане остаются невыясненными до настоящего времени, но большинство исследователей полагают, что он предпочел самоубийство[324]. В январе 1858 года состоялся суд над выжившими членами отряда. Суд приговорил их к смертной казни, но король помиловал революционеров, заменив смертный приговор пожизненным заключением.
Официальный Турин негодовал. Кавур призывал расправляться с теми, кто помогает Мадзини в реализации его сугубо насильственной идеи сменить государственный строй под революционными лозунгами. Он полагал, что здравомыслящие люди увидят разницу между радикалами и Пьемонтом, который защищает интересы итальянцев, но цивилизованным способом. Глава правительства считал, что своими действиями Мадзини и его сторонники только способствуют Австрии и другим врагам итальянского дела. Даже называл его «величайшим врагом Италии»[325].
Кавур неоднократно обращался к англичанам с жалобами, что они позволяют Мадзини уже много лет скрываться на Британских островах и плести бесконечные заговоры. Теперь, считал Кавур, все должны увидеть, что только конституционное Сардинское королевство является поборником порядка и стабильности на всем Апеннинском полуострове.
Но это была только одна сторона дела. Другая заключалась в том, что Мадзини в июне 1857 года тайно прибыл в свой родной город. Здесь он координировал ход подготовки операции отряда Пизакане и надеялся при благоприятном развитии ситуации на юге начать восстание в Генуе. Кавур хорошо был информирован о нахождении главного итальянского революционера в Пьемонте. Вполне вероятно, что план высадки в Неаполитанском королевстве также был известен главе правительства. Поэтому Кавур опять сыграл в свою фирменную игру — полезно все, что идет на пользу дела Сардинии, и вредно, что может вый ти из-под контроля и отрицательно сказаться на политике и имидже Пьемонта.
«Полезная» операция Пизакане закончилась провалом, а вот «вредная» попытка поднять Геную должна быть задушена в зародыше, что на практике и произошло. 29 июня войска подавили выступление мадзинистов и после короткой перестрелки в форте Диаманте взяли всех в плен[326]. Опытный конспиратор Мадзини скрылся и через некоторое время появился в Англии.
Через пару месяцев после этих событий Мадзини написал следующее: «Пьемонтская монархия, даже если бы она хотела, не могла взять на себя инициативу. Установленное правительство в союзе с правительствами других стран, в которых доминируют монархические традиции, не может спонтанно и открыто одобрять восстания. Восстания могут исходить только от народа»[327].
Кавур тоже извлек необходимый урок, ужесточив борьбу с радикалами и революционерами. Они больше не должны появляться на территории Сардинского королевства, а их роль в Италии должна быть значительно снижена и полностью подчинена интересам Пьемонта.
Действия итальянских революционеров волновали не только главу сардинского правительства, но и Наполеона III. Итальянские эмигранты во Франции зачастую становились ядром заговоров и потенциальных волнений, которые старательно уже много лет истреблял глава Второй империи. Победа над «красными» президента республики, а потом и императора французов, не могла быть полной, если итальянцы продолжали раздувать тлевшие революционные угли.
Кавур разделял эту точку зрения и готов был оказать любую помощь правителю соседней страны. Правда, эта помощь была не безвозмездной, поскольку теперь он полагал, что только Франция может в содружестве с Пьемонтом выступить против Австрии.
В июле 1857 года Кавур узнал от своего друга детства графа де Салмура, который отдыхал на французском курорте Пломбьер, что там же на водах поправлял свое здоровье Наполеон III. В ходе нескольких приватных доверительных разговоров с графом император сказал, что для укрепления своей династии и позиций Франции в Европе он не отказался бы от победоносной войны и ради этого Франция и Пьемонт могли бы заключить союз против Австрии. Однако для такого сотрудничества еще не пришло время и не сложились условия. Более радостного известия Кавур не мог и представить. В ответном письме он поздравил графа де Салмура и, не скрывая нахлынувших чувств, написал: «Император — наш лучший друг, единственный человек во Франции, который поддерживает Италию. Единственный правитель во всей Европе, искренне заинтересованный в возвышении Пьемонта. Сражаясь вместе с ним, мы достигнем своей цели»[328].
В течение многих лет Камилло ди Кавур
