Шрифт:
Закладка:
Зачем мне и ему всё это?
Хочу жить спокойно, независимо ни от кого. Не выслушивать гневные тирады. Не думать, как оправдаться.
Но смогу ли я жить без Егора?
Очевидно, что не будет уже как раньше.
В самом начале я жила в этом доме, потому что Егор не отпускал. Но потом я и сама не хотела уходить. Потому что он показал, какая может быть любовь и нежность. Я почувствовала её и, Боже, как же сложно ее потерять, а еще сложнее – самой отказаться от нее!
Несколько дней я просидела в закрытой комнате. Я не особо этому противилось. Мне хотелось остаться одной. Раз уж самый близкий мне человек отвергает меня.
Он не приходит, не целует, не обнимает. Ничего. Как будто меня нет в его доме. И в его жизни.
Если таким вот образом он решил наказать меня, то ему удалось.
Не хочу есть. Горничная приносит завтрак, обед и ужин. Фрукты, сладости. А я не хочу. Она смотри жалостливо. Но чем она может помочь? Только уговаривает поесть. Но что я поделаю, если не хочу.
Знаю, так нельзя. Это может навредить моему сыну, но не могу себя пересилить. Не могу.
Наконец, спустя несколько дней дверь в комнату открывается и входит Егор. Мрачный и осунувшийся. Нам обоим нелегко дается это расставание. Но упрямство и нежелание идти на компромиссы пересиливают страх потерять все, что было создано с таким трудом.
И я лишний раз убеждаюсь в том, что надо уйти, когда Егор начинает разговор.
– Почему ты ничего не ешь, – спрашивает строго, пронзая меня своим взглядом.
На лице непроницаемая маска. Пытаюсь разглядеть его чувства и эмоции и не могу.
– Не хочу, – отворачиваюсь к стене.
– Ты должна есть, это важно для нашего ребёнка. Иначе…
– Что иначе? – не даю ему договорить. Поворачиваюсь и смотрю на него. – Что ты сделаешь?
Егор подходит ко мне и смотрит на меня сверху вниз. Руки – в карманах брюк.
– Тебе лучше не знать этого, Лея.
– Привяжешь и будешь кормить меня насильно?
Усмехается.
– Хоть бы и так. Ты должна в первую очередь думать о том, кто в твоём животе. О ребенке. А не о своих капризах. Пора повзрослеть, Лея.
– А ты думаешь о нём?
Еще раз попыталась найти хоть капельку тепла в этом холодном взгляде непроницаемых глаз. Безуспешно. Опускаю взгляд.
– Отпусти меня Егор, – произношу чуть слышно. Да, решение принято. – Нам с тобой не будет будущего. Я не хочу такой жизни и ты не хочешь. И ребенок не заслуживает такой жизни. Я должна уйти Егор.
В его глазах сразу же вспыхивает огонь. Огонь, который обжигает, а не греет.
– Это мой наследник. И поэтому ты никуда не уйдешь. Я не позволю, чтобы мой сын родился не понятно где, – голос Егора эхом ударяется о стены огромной комнаты и проникает в меня острыми иглами.
– А я? – спрашиваю с вызовом. – Кто для тебя я?!
– Ты? – он задумывается лишь на минуту. – Ты – женщина, которая родит мне наследника и поэтому ты должна остаться здесь.
В последние дни я провожу на работе гораздо больше времени. Здесь ищу спасение от мрачных мыслей и подозрений.
Одной маленькой девчонке удалось так усложнить мою жизнь, как не удалось это сделать ни трем предыдущим женам, ни конкурентам.
Порой я думаю, что все было бы проще, не будь она беременна. И сам же признаюсь себе, что ошибаюсь. Все равно я не смог бы её отпустить.
С такими мыслями в голове Серый застаёт меня в кабинете.
– Ну, что? Поговорили? Что ты решил? – спрашивает он, устраиваясь в кресле.
– Блять, Серый, почему все так сложно? – искренне возмущаюсь я.
– Может, ты сам все усложняешь? – усмехается он. – И девчонку мучаешь, Гром. Не можешь быть с ней, отпусти.
– Не могу, – говорю упрямо. – И не хочу. Пытался уже.
– Хуйня какая-то, Гром. Ты решил стать примерным семьянином на старости лет?
Не отвечаю.
– Не ожидал от тебя. Зацепила.
– Понимаешь, Серый, хреново мне без Леи. Правда, хреново. Пробовал. И с ней сложно.
– Может, многого хочешь?
– Многого?! – сразу же взрываюсь. – Хочу доверия! Понимаешь? Доверия! Конечно, я не верю в то, что она хотела отсосать Даниле. Мой сын тот ещё говнюк. Но почему не рассказала мне сразу?! Почему я узнаю об этом от какой-то шлюхи?!
– Успокойся, Гром, – улыбается Серый. – Даааа, теперь я вижу, что зацепила.
Он уже откровенно ржёт, чем злит меня ещё больше.
– Ну, хватит, нагонять страха, – не успокаивается он. – Если ты и на Лею так смотришь, не удивительно, что она боится тебя.
– Поддержал. По-дружески, – цежу я.
– Гром, – Серый пытается успокоить меня, – ты же не пацан. Оцени все трезво и реши уже. Не мучь девку. Тем более беременную. Твоего же ребенка-то носит. Выкинет ещё из-за этих всех переживаний. Или ты будешь рад этому?
Резко перевожу на него взгляд.
– Понял, – он поднимает руки. – Был не прав. Извини. Что будешь делать?
– Мириться, – пожимаю плечами. – После того, как усвоит урок. Пусть осознает свои ошибки.
– Сбежит, – заключает Серый. – Представляю, какой прессинг ты ей устроил.
– Не сбежит, – уверенно произношу я, но умалчиваю о том, что Лея сидит в запертой комнате. Так надёжнее. А то и правда натворит дел.
– А когда ей рожать? – спрашивает Серый.
– Месяца через три, по-моему.
– Ну, у тебя есть ещё время, – усмехается.
Потом его лицо делается серьезным.
– Вот ещё что, Гром. Ты тут со своими чувствами выпал из жизни. Султан вернулся.
Мы серьезно смотрим друг другу в глаза.
– И что говорят? – спрашиваю.
Серый пожимает плечами.
– Пока тишина. Но он приехал не пустой. Теперь – доверенное лицо нового главы республики. И в планах завод подшипниковый заполучить.
– Хуй ему, а не завод, – произношу твердо.
– Просто будь в курсе, Гром. И, если что, ты знаешь, я всегда помогу.
Жмём руки и Серый уходит.
Звоню Даниле.
– Да, пап, – непривычно ласково отвечает он.
– Ты когда вылетаешь?
Надо, чтобы он как можно скорее вернулся в Женеву. К учебе. Подальше от Леи. И Султана.
– Сегодня вечером, пап. Я вот, что хотел спросить. Можно я заеду к вам, заберу кое-какие вещи?
