— Удачи. — Произносит сквозь зубы, так что звучит это совсем не так, как должно было бы. Игорь на самом деле, от души желал ей успеха в ее деле, но на доброжелательность и искренность у него просто не осталось отваги. Он злится. Она должна поскорее убраться отсюда и прекратить его волновать. Прекратить стоять в этой опасно цепляющей близости и дышать одним с ним кислородом. Он больше не должен видеть ее, ощущать ее запах, слышать ее голос. Он не должен думать о ней.

Девчонка кивает и неторопливо идет к выходу. Игорь следит за ней глазами и чувствует, как его словно разламывает на части. Снова. Эта внутренняя борьба между тем чего он хочет, и тем что он должен делать. Душа его рвется вслед за девчонкой, но разум твердит, что ему с ней не по пути. Он не может остаться, не может пойти за ней, не может попробовать… В книге его жизни нет места для другой истории, где он мог бы быть близок с этой девушкой. В ней прописан один единственный путь, вычерченный кровью, болью и обидой. Кто его написал, и хочет ли Игорь идти по этому пути — не стоит даже задумываться. Это его жизнь, его судьба, и она может быть только такой, и никакой другой.

Глава 39

Кира чувствовала, что-то не так. В груди все сильнее нарастала тревога. Неясный, не имеющий понятных причин страх, сосал под ложечкой. Что-то случилось. Тренер — мрачнее тучи, атмосфера в зале такая, что хочется удавиться. Воздух буквально пропитан разочарованием, и какой-то безнадегой. Дети ходят чуть ли не на цыпочках, ребята что повзрослее, шушукаются о чем-то по углам. Что-то произошло, это абсолютно ясно. И… где Игорь? Кира обвела взглядом зал, с наивной надеждой, что он все-таки здесь. Глупая. Разве она могла бы его не заметить? Разве она не чувствовала его отсутствие каждой нервной клеткой? Где он? Что произошло?

Тревога и волнение нарастали, точили её грудь подобно огромным древесным жукам. Мысли в голове роились, как пчелы. Бились, тревожные и взбудораженные. Уничтожали нервные клетки, пытаясь сложить происходящее в понятную картину, собрать пазл при отсутствии необходимых элементов.

Их встреча в магазине. Что-то было не так. Слишком не так. Между ними не было привычной злости, раздражения, пренебрежения, холодности. Не было масок: его угрюмого безразличия и её напускного спокойствия. Они говорили. Как нормальные люди, как обычные знакомые, случайно встретившиеся в супермаркете. Сказать, что Кира была в шоке — ничего не сказать. После месяца злобного игнорирования, он просто стоял и говорил с ней. И даже помог. Вёл себя так, будто их война закончилась. Или будто её и не было никогда. Кира напряглась, решила, что это его новый план, придуманный в ответ на её отказ. Но он выглядел таким спокойным, искренним. Будто бы для него уже все… Закончилось? Осталось в прошлом и больше не трогало. Куда-то испарилась агрессия, направленная на нее практически на автоматизме, исчезло желание унизить, задеть, отомстить. Он был обычным парнем, она — обычной девушкой. И между ними был диалог. С простыми эмоциями, с понятными словами, без скрытого подтекста, и злого умысла. Он словно поставил точку в их вражде. Она это почувствовала. А сегодня его нет на тренировке. А ведь он никогда не пропускал занятия…

Тренер, грозный и несколько рассеянный, проводил тренировку, не особо интересуясь успехами учеников и правильностью выполнения упражнений. Разбил на пары лишь бы как, не по возрасту, не по росту, не по возможностям, кажется ради галочки, а не ради реальной пользы на тренировке. Кира оказалась в спарринге с двенадцатилетним упитанным мальчишкой. Подозвала его ближе к стоящим около окна близнецам и тихо, так, чтобы не привлекать внимание тренера, спросила:

— Что происходит? — прошептала девушка, на что Ваня лишь угрюмо поджал губы и пожал плечами. Зато Игнат неожиданно зло прошипел:

— Наш чемпион свинтил, разве не ясно? — С отвращением поморщился рыжий и сплюнул на пол. — Так же, как и все предыдущие. Получил кубок и нахер это захолустье. В столицу свалил, ясно как божий день.

— Что? — Недоверчиво фыркнула Кира. — С чего ты взял? Это Михаил Андреевич сказал?

— Ага. Конечно. Ты глянь на него. Я б под прицелом не подошел бы к нему с таким вопросом.

— Тогда откуда такие выводы? — Покосилась на тренера Кира.

— Блин, Кир. Не тупи. Он говорил, что хочет попробовать Игоря на ИБФ, у него были грандиозные планы. А теперь где наш Игорек? Где он? — Нет его. — В издевательской манере протянул Игнат, уставившись на Киру, как на идиотку.

— Могло что-то случиться… — неуверенно протянула Кира. Все это очень странно. Игорь не мог просто так взять у уехать, он же был с тренером на одной волне. Так казалось со стороны.

— Звездная болезнь с ним случилась. — Угрюмо фыркнул Игнат и отвернулся к брату.

Кира приступила к тренировке с низкорослым полненьким мальчишкой, даже не испытывая возмущения по поводу неудачно выбранного ей в пару спарринг-партнера. Мысли кружились вокруг слов Игната. Она не могла поверить в то, что Игорь мог так просто взять и уехать. Наверняка, что-то случилось. Наверняка есть вполне понятные причины его отсутствия. Но что тогда с тренером? Он явно расстроен, и это еще мягко сказано. Разочарован, зол, отрешен. Так сильно поглощен своими переживаниями, что на происходящее вокруг даже не обращает внимания. Он так устрашающе сутулится и сжимает кулаки, раздумывая о чем-то своем, что одна только мысль, чтобы подойти и спросить, что случилось, вызывает холодок по спине. Но как иначе узнать, причины его злости и отсутствия Игоря и не взаимосвязано ли это между собой?

Подойти и прямо спросить было страшно. Или нет, скорее тревожно, ведь она сама не знала, чего боялась. Ну наорет он на нее, проигнорирует, посмеется, прогонит. Не умрет же она от этого. А может… Может быть она боялась, как раз того, что он ее не прогонит, а даст вполне четкий ответ. Подтвердит догадки Игната. Что тогда? Что почувствует Кира?

И как это вообще ее касается?

И почему должно волновать?

Не касается. И не должно. Ни отношения Игоря с тренером, ни личностные качества первого ни в коей мере не относятся к Кире.

Но черт возьми. Да ее просто разорвет от беспокойства, смешанного с любопытством и отчаянным нежеланием разочаровываться в человеке, в которого она имела неосторожность влюбиться.

Поэтому, по окончанию тренировки, Кира