значит место штатной дамы сердца было свободно. Но мысли Николаева были далеко от лямуров. Он вдруг осознал, что сторожевик для него слишком объёмно и возможно нужен более лёгкий и более скоростной катер. Кроме этого, никак не решалась задачка с антигравом, а комитетчики, которые разыскивали автора письма, что-то забуксовали. По обратному адресу на конверте значился детский сад города Надыма, а широкий поиск по самому Надыму результатов не дал. Такой результат заинтересовал самого генерала Цвигуна, который подключил к работе дополнительные силы.

Об этих и многих других вещах думал Виктор, глядя на убегающую назад воду. Ему вообще лучше думалось в дороге и на воде. Четверо охранников и Николаев заняли правый боковой салон, посадив Виктора у самого окна так, чтобы к нему было невозможно подойти, отсекая его от всяких нетактичных граждан и Виктор спокойно размышлял о своих делах делая заметки в толстом блокноте.

Ещё вдруг возник вопрос с микросхемами более высокой плотности. Сейчас всё устраивало всех, и даже Глушков не понимал зачем ему увеличивать плотность элементов на кристалле. Но с Глушковым вопрос удалось решить быстро и относительно бескровно. А вот военные упёрлись наглухо, не желая вкладывать в НИОКР ни копейки. Тогда Виктор предложил Косыгину вариант, при котором армия, если захочет покупать новые микросхемы, будет платить за них с наценкой, как и обычный потребитель, оплачивая часть расходов на разработку. Последнее сильно не понравилось Андрею Антоновичу Гречко, который приехал лично и устроил форменный скандал на коллегии Совмина.

Виктору пришлось спокойно и по пунктам объяснять, что отдельные лаборатории и институты не имеют возможности заниматься исследованиями за свой счёт, и это возможно лишь в условиях финансирования со стороны. И если разработки никто не оплатит, то их просто не будет. И криком тут никак не помочь. МинВТ может ещё как-то растянуть свои фонды на новую разработку, но тогда армия не получит ни в текущей, ни в следующей пятилетке сверхмощные радары способные выдавать целеуказание для десятков целей одновременно, цифровые системы связи уровня рота – батальон – полк, и многое другое, что станет возможным лишь при использовании высокоскоростных процессоров. Что же касается мобильной противоракетной обороны, такая задача на уровне существующей электроники вообще не может быть решена. И вообще армии следует задаться вопросом, чем это занимаются в трёх десятках НИИ военного ведомства, если даже такие вопросы нужно урегулировать министру обороны.

Гречко тогда ничего не ответил, а с потемневшим лицом уткнулся в какие-то бумаги, но Виктору рассказали, что, вернувшись к себе, министр устроил адовый разнос тем людям, которые готовили резюме по предложениям Николаева. «Что это мол, всего лишь блажь зарвавшегося пацана, и никакого оборонного значения не имеет».

В результате два полковника и один генерал переехали из уютного «Арбатского военного округа» в Сибирь, командовать полками и дивизией, а ещё три старших офицера отделались неполным служебным соответствием.

Несмотря на разницу в аппаратном весе, ну кто там такой этот Николаев? Маршал приехал к Виктору лично, и он потратил почти три часа, чтобы очень подробно расписать что такое электроника, и что такое процессоры. Что они могут сейчас, что они смогут завтра, и что будут делать с каждым шагом вверх. Как будут появляться спутники, которые сделают ненужными целые виды технической разведки и системы связи с теоретически не взламываемым шифрованием и многое другое. Даже расписал по годам, как это всё будет появляться, конечно если за электронику взяться по-настоящему, а не рвать тришкин кафтан на тысячу частей.

Маршал, помня свой бессилие сорок первого года, не на словах, а на деле ратовал за усиление обороноспособности страны, и увидел в Викторе такого же как он человека, и поэтому разговор состоялся полезный обеим сторонам.

И через неделю, Гречко выложил на стол Косыгину проект создания единого НИИ микроэлектроники, которое объединило бы все разрозненные организации Союза в единый научный и производственный кулак. Директором института было решено назначить изобретателя лазера и квантовой электроники - Александра Михайловича Прохорова, и сразу же без раскачки начали организацию научно-производственного комплекса, на базе Московского завода «Оптрон», НИИ Сапфир, НИИ радиосвязи, и ещё десятка других предприятий. Что-то сворачивали с тем, чтобы развернуть производство на новом месте, что-то наоборот расширяли, но в целом работа пошла уже через два месяца после памятного доклада на коллегии Совмина.

Да, во многом успехи Виктора основывались на его умении манипулировать сознанием и подбирать доводы понятные конкретному собеседнику, но в целом он недалеко ушёл от хорошего специалиста по продажам двадцать первого века.

Своим чередом шла работа по созданию нового оружия для разных родов войск. Быстрее всего справились пограничники, и только потому что завод в Туле внезапно для них выставил образцы, которые уже как год делали по заказу от Информационного Управления Верховного Совета. Винтовка на базе СВД, только под модифицированный патрон 7.62х54. С более мощным порохом, и более длинной и тяжёлой пулей с твёрдым сердечником. Кроме того, винтовка была скомпонована в булл-пап что укоротило её на длину приклада и сделало всего на десять сантиметров длиннее АКМ.

Да, винтовка при стрельбе лягалась довольно сильно, но такая пуля в толпе прошивала двух-трёх человек, прежде чем застрять ещё в ком-то, и гарантировано выводила из строя двигатель. А для тех, кто вынужден таскать оружие при досмотре и в теснине корабельных переходов, туляки на базе пистолета-пулемёта АО-46, сделали приемистый удобный автомат, под модернизированный патрон от пистолета Макарова, с более мощной навеской и мягкой полуоболочечной пулей, не дающей рикошетов. В реальной истории вполне приличный пистолет-пулемёт забраковали из-за того, что у него была низкая прицельность на расстоянии 200 метров, но этот была эпическая глупость, потому что даже автомат Калашникова на такой дистанции не давал никакой гарантии поражения цели кроме статистики.

А ещё, пограничникам от щедрот Тульского КБ, достался прицел к ручному пулемёту, который повышал эффективность огня в разы если не на порядок.

Вообще разработка именно нового оружия происходила постоянно. Что-то по инициативе инженеров, что-то по просьбе всяких военных ведомств и так далее. Так что очень часто достаточно было вдумчиво поковыряться в оружейных завалах разных КБ, чтобы подобрать нечто удовлетворяющее самый дурацкий запрос. А если нет, так найти что-то, что поможет объяснить оружейникам что-же от них требуется. И особенно это касалось КБ Тульского завода, где разрабатывали действительно интересные модели многие, из которых были лучше, чем АКМ. Но военное ведомство, по какой-то причине, не желало видеть в войсках ничего кроме изделий Калашникова и Макарова, словно те были дарованы свыше