— И зачем же эта колхидская царевна, жестоко наказав обидчиков и изменившего ей мужа, прибыла к царю Афин? Ведь не затем же, чтоб он ее удочерил?

Спросил Тесей то ли недоуменно, то ли ехидно — не понимал он, почему и главное, зачем эта Медея явилась к человеку, которого его дед мудрый Питфей и мать милая Эфра его отцом назвали. На что всезнающий Хилон, обескураженно хмыкнув, сморщил недовольно свой вздернутый нос и слегка озадаченно так ответил:

— Почему Медея прибыла к нашему царю Эгею я не знаю, и почему он ее принял тоже я не ведаю, ведь о ней к нам из Коринфа прилетела очень дурная слава. Но многие в народе говорят, что прекрасно и справедливо все, что делают цари! Питомцы Зевеса, цари-скиптроносцы, которых Зевс возвеличил над градами и людьми, везде властвуют мощно, и нам, простым людям не пристало обсуждать их поступки. Я могу лишь добавить, что все у нас знают: Эгей не удочерил ее, а женился сразу после устроенного Гиппотом священного суда над Медеей. Это было громкое судилище. Коринфский царевич Гиппот, явившись в Афины, привлек Медею к суду за убийство с заранее обдуманным намерением его отца Креонта и сестры Главки с помощью магии и волшебства. Однако наш ареопаг, заседая несколько дней на «Проклятом холме», единогласно оправдал Медею за отсутствием доказательств ее преступного деяния. Судьи, все бывшие архонты, люди безукоризненной жизни ограничили Гиппота ясным и сжатым изложением только фактов, без домыслов и постановили, что Креонт и Главка сгорели во время пожара, вызванного естественными причинами. Вскоре после этого Медея стала женой Эгея, и лет пять назад она родила нашему царю давно ожидаемого им наследника, имя которому Мед, и… что говорить, кажется, они живут счастливо.

Тесей никак не ожидал такого конца длинной речи разговорчивого афинянина. Юноша застыл, как изваяние, еще шире раскрыв свои синие, как море, большие глаза и, скорбно опустив уголки тонких, подвижных губ. Опомнившись, герой подчеркнуто вежливо поблагодарил Хилона и медленно пошел в направлении царского дворца, беззвучно побледневшими шевеля губами:

— Вот какого славного родителя Мойра мне выткала. Ну, и Эгей! На матери моей Эфре он жениться не пожелал, как она сказала, чтобы меня риску не подвергать, ведь братья его и полсотни племянников ждут не дождутся его смерти, чтобы власть захватить и не потерпят появленья наследника — наводнят всю Аттику заговорами. А вот на Медее Эгей женился и законного ребеночка с нею завел и Паллантидов при этом не побоялся…

Тесей остановился и, будучи не в силах сдерживать возмущения, брезгливо сморщил нос и стал мотать головой.

— Хм… И что же мне теперь делать, ведь даже, если он меня и признает по мечу и сандалиям, то меня незавидная участь сына незаконнорожденного ожидает… Может вернуться назад, ведь хорошо мне жилось у Питфея… И любимый Трезен для меня во всем лучше Афин, буду царствовать там после деда и не надо мне будет бороться ни с многочисленными Паллантидами, ни с колдуньей Медеей…

Тесей тряхнул пышной копной длинных, свисающих волнами сзади волос и бодро потер друг о друга свои узкие ладони, с тонкими пальцами и сказал к сердцу своему обращаясь:

— Ну, нет, если я вернусь, так ничего и не узнав, дед с матерью будут не довольны, как, впрочем, и сам я. Этот Хилон может многое переврал, а сердце мое что-то сразу слишком сильно расстроилось. Вон лучший смертный сын Зевса Геракл родных детей собственноручно убил и ничего, жить продолжает и притом подвиги великие совершает, немеркнущей славой имя свое покрывает. А я уже так приуныл, из-за того, что царствующий мой смертный отец, которого никогда я не видел, не ожидает меня, словно чуда какого, а живет в удовольствии с молодою женой… Надо мне, конечно, самому во всем разобраться, может словоохотливый всезнайка Хилон намеренно что-то соврал или просто напутал, или Медея околдовала не желавшего жениться Эгея…, ведь много и хорошего, и плохого мудрый дед о ней мне рассказывал. Чувствую во дворце у Эгея подвиг мне предстоит очень тяжелый, ведь магии и колдовства даже необорная сила Геракла всегда очень боялась.

94. Медея в Афинах становится супругой Эгея

Оказавшись в Афинах за шесть лет до появления Тесея, Медея сразу пошла в царский дворец и напомнила пятидесятилетнему Эгею о его торжественной клятве:

— Радуйся богоподобный Эгей! Помнится, в Коринфе ты поклялся защитить меня от врагов, если я буду искать убежища в Афинах. И за это я обещала тогда не оставить тебя без наследника с помощью искусства магии, которому меня научила сама дочь Зевса и титаниды Астерии Геката — богиня очень высокой судьбы… Пришла пора исполнить тебе то обещание. Как видишь, я в Афинах.

Эгей прищурил глаза, словно пытаясь что-то вспомнить, потом поднял все еще красивую голову, широко улыбнулся и погладил правой рукой редкую бороду на совсем округлившимся подбородке. Однако мечтательная улыбка вдруг быстро сошла на нет, он вдруг нахмурился и раздраженно сказал:

— Уж лет 16 прошло, если не больше, однако наследников у меня, как не было, так и нет. Так-то ты выполняешь свои обещанья, хитрая Колхидянка. Поэтому и ты забудь о моей торжественной клятве, как я давно забыл об обещанных тобою наследниках. Даже не знаю, что с тобой сейчас делать? Слухи о том, что ты наделала с Пелием в Иолке и с Креонтом в Коринфе и до нас долетели… Они тоже дали приют тебе и Ясону, а теперь по твоей милости пребывают в бездне мглистой Эреба.

Медея грозно сузила черные, как безлунная ночь, свои очи в обрамлении гнутых пушистых ресниц, но, видно, потом спохватилась. Она глубоко вздохнула и провела изящной смуглой, как все ее тело, ладонью по красивому лицу сверху вниз и просительным голосом жалобно молвила:

— Это все слухи. Знаешь ты сам, питомец Зевса Эгей, как облыжных тысячи слухов, на крыльях ложной молвы разлетаются по многодарной земле, порождая меж людьми вражду. Ты же, богоподобный Эгей, не давай этим слухам внести между нами раздор и позволь мне твоих коснуться колен и тебя умолять: о, сжалься над несчастной изгнанницей и неверным мужем покинутой, и оставшейся без любимых детей, убитых злобными коринфянами. Прими меня в свою страну, любой мне угол дай, как обещал однажды… Нет не потому, что ты обещал мне когда-то, а потому, что сама сейчас я обещаю, что ровно через