— Да что мы с ней делать-то будем?

— Старьёвщику сдадим, балбес. Ты, может, настолько богат, чтобы отказываться от пары лишних монет, а я вот очень экономный парень.

— У нас целый золотой есть от Милорда, зачем нам эти медяки, из-за которых нас ещё и повесят на первой осине?

— Вот уж дудки, — сказал Блонди. — Этот золотой наш талисман. Чёрт-та с два я его разменяю.

— Дай-ка посмотреть на него, кстати, — попросил Хрюша.

Блонди щелчком переслал ему монету.

Хорхе поймал её на лету и задумчиво покрутил в пальцах. Поднёс ближе к глазам, рассмотрел под каждым углом. Затем протянул монету друзьями.

— Ну-ка, вы только взгляните.

— Что такое, фальшивка? — спросил Блонди

— Нет, в том-то и дело, что настоящая.

— На что тогда тут смотреть?

— На профиль смотри. Никого не напоминает?

Генри взял монету и внимательно разглядел. С монеты на него смотрел золотой профиль Милорда.

— Матерь божья, это что получается? Мы только что общались с самим королём Георгом?

— Хотел бы я сделать какое-то другое предположение, да только всё, походу, так и обстоит, — сказал Хрюша. — Можно, конечно, уйти в теории, что это был его тайный брат близнец, или по какому-то невероятному совпадению, просто очень похожий на короля лорд, да только нереалистичные версии надо отсекать от дискуссии, как бритвой.

Блонди с уважением покачал головой:

— Философский принцип «Бритва Хрюши». Когда под рукой будет бумага — обязательно запиши эту мысль

— Теперь я считаю, что мы получили маловато, за такой-то подвиг, — Генри вернул монету обратно Блонди и тот спрятал её в карман понадёжнее.

— Нас не убили как лазутчиков, будем благодарны уже за такую великую щедрость. Плюсом к тому, с нами теперь такой мощный талисман, он принесёт нам удачу, помяните моё слово.

Блонди свернул бьёрнские униформы в тугой узел и закинул на плечо.

— Давайте-ка выдвигаться хоть куда-то. Всяко лучше, чем стоять на месте. Вперёд, господа балбесы, я слышал, что ходьба помогает работе мозга. Или это была не ходьба, а регулярное питание? Я опять всё прослушал.

— Не заговаривай даже об этом, мне кушать хочется, — сказал Хрюша.

— Всем хочется.

— Зря мы колбасу милорду отдали, — вздохнул он.

— Ну-ну, нашёл, о чём жалеть. Ты счастливый человек, Хрюша, сколько золотых умов вроде тебя ищут ответы на всякие глупые философские проблемы, типа, зачем я живу, для чего, сколько стоит моя жизнь и вот это вот всё? А ты уже на шаг впереди этих бестолочей. Ты-то прекрасно знаешь ответ. Жизнь твоя стоила мешок колбасы. Ну, одну третью часть, от мешка колбасы. Так что, гордись тем, что ты преисполнен познанием.

— Ответами, однако, сыт не будешь, а вот жрать реально хочется, — сказал Генри. — У нас всё ещё есть телега, а зачем она нам без лошади?

Друзья вытолкали телегу на дорогу. Тракт был заполнен беженцами, солдатами, торговцами, спешащими выгодно продать припасы для армии, и множеством другого люда, кого также в движение привела война. Транспорт никогда не бывает лишним во время таких миграций народа, так что покупатель на телегу быстро нашёлся и медяки перекочевали в их карманы. В придорожном трактире Блонди ссыпал горсть мелочи на стол и крикнул:

— Эй, хозяин, тащи сюда всю жратву что есть, благородные господа изволили проголодаться.

Немолодой трактирщик с черными зубами только презрительно осмотрел груду медяков.

— На это только хлеб и лук получите.

— Да ты должно быть ошалел, старый, за эти деньжищи всю твою дыру, которую ты ради шутки зовешь харчевней, купить можно.

— Не нравится — ищите другое место, — отрезал хозяин. — Война цены взвинтила, жратва нынче в дефиците. Не вижу смысл отдавать золотой товар за зелёный медяк. Да и смердит что-то от вас так, что золотарь бы нос заткнул, только распугиваете мне благородную публику.

Благородная публика в почти пустом трактире была представлена только десятком мрачных типов каторжной наружности, которые поминутно кидали косые хищные взгляды во все стороны.

— Да чёрт с тобой, старый гнилозубый прохиндей, да отвалится у тебя печень, тащи сюда свой хлеб, но плюс к этому сдашь нам комнату тогда.

— Комнату не сдам, после вас её не проветрить будет. Хотите — можете заночевать в сарае. Там всё равно пусто.

— По рукам, бесстыжий ты грабитель. Тащи хлеб.

Трактирщик сгрёб мелочь в ладонь и ушёл.

Блонди покачал головой.

— Да, времена меняются быстро. Мы уже не поспеваем за этим безумным ритмом танца.

— Наша единственная проблема сейчас, что мы не поспеваем расплатиться с долгом Мяснику, — сказал Генри. — Предлагаю уделить этой проблеме хоть пять минут.

Повисла пауза. Генри задумчиво барабанил пальцами, Хрюша яростно растирал виски, словно пытался разогреть мозги. Блонди вскочил и заходил туда-сюда, остановился, опёршись о стол.

— Так слушайте сюда. Открываем гильдию «Орден любителей пощекотать афедрон». Даём рекламу во всех аббатствах: мол, у нас такой инквизиторский инструмент для внедрения в афедрон. Ну, дескать, делает то, что не может ни одно другое устройство, последний прорыв в инквизиторских технологиях, раскаяние грешника гарантированно. Иначе возвращаем деньги, ну и всё такое. Эти приблуды продаются по пять золотых за штуку. Для клиента это херня, за такую кучу удовольствия на допросе. Но чеки они шлют в адрес другой гильдии, с приличным названием, типа, «Инструмент Генриха» или что-то в этом роде. По пять золотых каждый. А мы в банке обналичиваем и получаем деньги. А замутка вот в чем: мы отправляем чек назад, от компании «Орден любителей пощекотать афедрон», со словами «Извините, товар из Фиорентино не поступил, у них слишком много своих грешников». И тогда посмотрите, сколько священников обналичат такие чеки — ни единая душа, кому охота, чтобы мастер их банка знал, что в свободное от службы время они щекочут свой афедрон.

— И сколько времени понадобится на эту операцию? — спросил Генри.

— Пара месяцев, я думаю.

— Ну и чем это должно помочь, если нам расплатиться надо до конца недели?

— Да, справедливо.

Блонди сел обратно за стол, а трактирщик притащил поднос с едой. Хрюша набил рот хлебом и не прожёвывая сказал:

— Может, продадим книги с чертежами замковых укреплений королю Бьёрна?

Генри помотал головой.

— Не то чтобы я считал принципиально патриотическим моментом, кто там возьмёт крепость