Первыми в Торопецкое княжество на своих десяти оленьих и двадцати конных упряжках убыл обоз разведчиков под командованием Варуна.

Затем выдвинулся под охраной степной полусотни сборный крепостной и тыловой обозы. И уже десятого января отправилась основная конная дружина с командованием бригады при своём знамени и боевой хоругви.

Путь бригады лежал мимо городов Демьяна и Холм на Великие Луки, где ей следовало соединиться с дружинной ратью князя Ярослава Всеволодовича.

Проходили конные сотни возле русских поселений и вглядывались их жители на проходящие мимо рати с любопытством и тревогою. Что им ждать от предстоящей войны? Удержат ли эти воины супостата, не доскачет ли и сюда жадный до грабежа и разбоя литвин?

Под Холмом устроили дневку. Уже пошли сильные крещенские морозы, и гнать людей да спешить в такой лютый холод явно не стоило. Радовало одно, то, что литвины их пока не опередили и в набег ещё не ушли. Значит, было время развернуться и приготовиться, как следует, к обороне.

Грелись замёрзшие ратники в Холмской крепости и отсыпались после обильной трапезы. Андрей сидел в светёлке у Холмского воеводы Ратибора, попивал с ним горячий медовый взвар да слушал его рассказ про то, как удачно получилось тут отбиться совсем недавно от набега литвинов, и какая тут под стенами серьёзная сеча была.

– Спасибо, Андрей Иванович, за то, что дал нам возможность крепостную полусотню сформировать, и за те припасы да оружие, что дал, отдельное спасибо тебе. Особенно же твой самострел сгодился. Я из него большую шишку подстрелил под нашими стенами, как бы даже не самого воеводу болтом пробил. Уж больно суетились возле него приближенные. Ну, да и им тоже «на орехи» досталось!

– Молодец, воевода, что подготовиться тут успел и не сдал врагу крепость, иначе бы все пропали от их князя Игнаца, уж больно жестокий да корыстный он был, даром, что одной речи с нами-русин. Всю вон округу людской кровью залил, до кого только добраться сумел. Похоже, что ты именно его тогда и подстрелил из своего самострела. Ну да туда ему и дорога. Молодец! – и посмотрел на ошарашенного этой вестью Ратибора, – Я тебе в подарок или награду ещё пару таких же как этот оставлю. Владей ими на славу и страх врагам, да готовься к новой обороне. Вполне могут и сюда литвинские сотни ворваться, там-то к югу они всё уже подмели подчистую и вывезли, так что, если что и брать, так это только тут за вашими стенами или даже ещё севернее, если проскочить смогут. Это когда ещё новгородское ополчение сюда подойдёт, чтобы щитом встать. Так что вы тут пока расслабляться не думайте!

Двадцатого января в районе Великих Лук конные сотни Андрея соединились с княжескими дружинами Ярослава и Давыда, а уже двадцать второго от степной полусотни Азата пришло с гонцом Мараткой сообщение: «Литвины в огромном количестве выдвигаются со стороны Полоцкого княжества.»

Всё тут же пришло в движение в русском лагере.

Разведчики Варуна, разделившись по десяткам, укрылись в глухих чащобах, рассредоточившись возле лесных дорог. Остальная же рать замерла на большой поляне, на той центральной дороге, что шла с запада из земель Литвинов через Полоцкое княжество в самый центр русских земель. Как поведёт себя враг? Разделится и даст себя атаковать по частям или пойдёт дальше единым войском?

Однако литвинские князья сделали для себя правильные выводы из своего прошлого нашествия, и делить себя на части не стали, наступая единым тринадцатитысячным кулаком.

Первыми на большую поляну выскочили всадники Степной полусотни Азата. Оборачиваясь на полном ходу, они, привставая с седел, пускали из своих мощных степных луков стрелы себе за спину, туда, откуда показались преследующие их сотни большого литвинского дозора.

–Прикройте степных! – дал команду Андрей, и две полных сотни его бригады вылетели навстречу литвинам.

Их командир, увидев перед собой всё русское войско и летящих к нему на перехват ратников, боя не принял и, развернувшись, увел свою конницу за край леса.

– Уф, насилу оторвались, командир! – Азат, приблизившись, гладил шею своего жеребца, который шумно дышал и пофыркивал, – Прицепились как собаки, вёрст семь нас гнали. Видать, не пуганные ещё! Мы, пока уходили, десятка два, а то и три-то их точно из луков ссадили. Да им-то что, как кабану по щетине шишкой.

– Всё войско идёт, Андрей! Не разделялось пока, видать, на нас выходят, чтобы ударить разом! Сами-то они идут ходко, а вот по бокам сильные боковые охранения пускают из лёгких конных стрелковых сотен. А те уже всё, что могут, прочёсывают, единственное, это пока в глубь чащи не лезут, краем по ней проходят. И обозы у них под хорошей охраной, мы вон только подскочили, пустив по три стрелы, так у нас тут же две сотни на хвосте повисли, и ещё одна на перехват вышла, ладно хоть кони не подвели, еле уйти смогли. Трудно нашей разведке, однако, в этот раз будет…

– Всё ясно, Азат, давай на доклад к князьям! – скомандовал Андрей, – Мугатару скажи, чтобы подальше пока своих отводил, нужно, чтобы они коням роздых дали.

После доклада степного командира князья решили пока в бой не вступать и действовать по ранее намеченному ими плану, перекрывая путь к новгородским землям да ожидая, когда войско врага разделится, а дальше уже бить его по частям.

Торопецкий князь Давыд Мстиславович увёл свои четыре сотни в столицу, где уже располагалась княжья крепостная и сводная пешая сотня из Андреевской бригады. Заперся и приготовил город к осаде.

Трёхтысячная дружина Ярослава с конной частью бригады Андрея уходила по Западной Двине в её верховья, в сторону Селигерских озёр, отбивая наскоки лёгкой конницы литвин, и всё время, последовательно уходя из-под удара девятитысячной массы преследующих их литвинских князей. Вместе с ними уходил и дружинный гридень Ильюха, средний сын Андрея, служащий у князя Ярослава.

А трёхтысячное войско под командой князя Селов Зигмаса готовилось к своему первому штурму крепостных Торопецких стен.

     Основную массу осадной рати составляли пешцы-драбы, разбитые на копья-десятки, и на сотни-знамёна или хоругви. Сейчас они занимались тем, что готовили осадные лестницы, тараны, большие передвижные укрытия-щиты на широких лыжах и прочее, нужное для штурма, снаряжение.