— Но квакже…? — подняв палец вверх, начал было Квазар.

— Ничего не хочу слышать про антропометрию и прочий бред. Бери тех, что есть. Из-за недоукомплектации страдает боеспособность третьего крыла. Чтобы до конца недели вопрос закрыл. Усёк? — строго сказал я, придавив лягуха взглядом.

— Кванечно усёк, — печально сказал он.

— Если справишься, попрошу Юлию купить тебе десяток книг, — подбодрил я земноводное, и он с радостной мордой умчался выполнять приказ.

Проводив его взглядом, я направился в подвал замка. Швеи работали, не покладая рук. Анна устроила донабор из переселенок, и теперь выпуск одежды шел семимильными шагами. Глядишь, и мы в течении месяца сможем обеспечить формой четыре боевых крыла.

— Виктор Игоревич, Юлия просила сшить для вас ещё пару костюмов, — обратилась ко мне Анна и выдвинула вешалку на колёсиках, на которой висели десять точно таких же костюмов как тот, в котором я был на приёме у японского императора.

— Да, спасибо за заботу, — улыбнулся я, понимая, что вся одежда, которую мне выдают, чертовски быстро приходит в негодность.

То клинком ударят, то огнём подпалят. Ну, да ладно. Возможно, очень скоро я решу вопрос износостойкости одежды.

— Аннушка, пойдём, прогуляемся, — ласково сказал я и поманил за собой девушку.

Покинув подвал, мы поднялись на поверхность и направились в сторону нового винного погреба.

— Виктор Игоревич, а куда мы идём?

— Сейчас сама всё узнаешь. Лучше скажи, ты когда-нибудь слышала про паучий шелк?

— Эм-м-м… — девушка на секунду задумалась, а потом кивнула. — Ну да. Китайцы в своё время пробовали его добывать, но там такой муторный процесс, что в итоге решили от него отказаться.

— Процесс был муторный, — поправил я девушку, когда мы вошли в погреб.

Вадим освоил только половину площади, вторая часть пустовала, ожидая своего часа. И час этот настал. Я призвал Шайю. Паучиха появилась перед нами из тысяч тонких нитей. Выглядело это так, как будто она сплела сама себя. Огромный десятиметровый паук с чёрными глазами по всему телу. Впечатляющее зрелище! Настолько впечатляющее, что Анна потеряла сознание. Я едва успел её подхватить.

— Аннушка, очнись. Всё в порядке, — прошептал я шлёпая её по щекам.

Анна встрепенулась, открыла глаза и выдала такой ультразвук, от которого паучиха сделала полшага назад.

— Спокойно! — рявкнул я. — Помнишь Клювика?

— К-к-коршун? Д-д-да, — трясясь, как осиновый лист, сказала девушка.

— Клювик мой фамильяр, так вот эта паучиха — тоже, — пояснил я.

— Приятно познакомитьс-с-ся, — прозвучало в голове Анны и она снова потеряла сознание.

— Да что ты будешь делать?

— С-с-слабы нервиш-ш-шки у ваш-ш-шей с-с-самки, — прокомментировала Шайя.

— Она не моя самка, но да. Нервишки и правда шалят. Анна! Да очнись ты! — выкрикнул я, встряхнув девушку.

Открыв глаза, Анна попыталась вырваться, но я её удержал.

— Начнём с того, на чём закончили. Это Шайя. Мой фамильяр. Вон там слева её паучата. Десять штук. Да не бойся ты! Ничего они тебе не сделают! — Анна всё ещё была напряжена, но убегать уже не пыталась. Я повернулся к Шайе и представил её будущего работодателя. — Шайя, это Анна. И ей очень нужна твоя паутина.

— Мне? — изумлённо спросила Аня.

— Ага. Тебе. Будем производить из неё ткани. У Шайи чертовски прочная паутина, к тому же практически бесплатная.

— Я с-с-слыш-ш-шу только обязаннос-с-сти, а какова будет плата? — прозвучал шипящий голос у нас с Анной в головах.

— Оплата проста. Один стандартный бычок в день для тебя и ещё один для твоих деток. Они, к слову, тоже будут давать паутину.

— Годитс-с-ся.

Ого! Ну хоть кто-то из моих питомцев не пытается торговаться. Приятно.

— Только, чур, никого из моих людей и жаб не жрать. Кушаете только бычков.

— Договорилис-с-сь.

— Ну и всё. Можете приступать, — улыбнулся я, посмотрев на Анну.

— Виктор Игоревич, а можно Шайя будет паутиной стрелять, а я на улице постою и соберу всё? — С надеждой в голосе спросила Аня.

— Мне так-то без разницы, как ты процесс организуешь. Главное — результат. Можешь айнарок подрядить, они явно не боятся пауков.

— П-п-пожалуй так и сделаю, — кивнула Анна и пулей выскочила из ангара.

— Ис-с-стеричка, — прокомментировала Шайя.

— Уверен, вы подружитесь.

Спустя час Аня привела к погребу десяток айнарок и начался процесс сбора паутины. Женщины брали конец паутинки, торчащей из брюшка паука, прикрепляли его к бобине и после наматывали. Занятное зрелище. Хищные твари шевелят лапками, шипят в такт вращения колеса бобины, а паутинка потихоньку наматывается на катушку.

Странное начинание скажете вы? А я так не считаю. Во-первых, паутина на разрыв прочнее, чем стальная проволока. А во-вторых, пауки из пробоя часто плюются кислотой, в связи с чем их паутина приобрела стойкость к кислотным средам. К тому же, паутину королевы не каждым мечом можно рассечь. А это значит, что мои бойцы получат не просто набор красивых тряпок, а настоящую лёгкую броню.

Опять-таки, это совершенно бесплатно. Ну, условно бесплатно. Я паучихе — бычков, она нам — материал для костюмов. Как по мне, так это чертовски выгодный обмен. Ладно, дальше пусть Аннушка занимается, а мне пора в управление истребителей.

Глава 22

Прежде чем отправиться в управление истребителей, я заглянул в лазарет. Бойцы шли на поправку, но пока в сознание не пришли. Зато кожа у них порозовела и дыхание стало ровным. Сорвал с их формы номерные жетоны, у парочки даже нашел удостоверения, а заодно забрал десятого покойника.

С этим грузом и отправился к портальной платформе, установленной рядом с замком. Перед ней лежали сорок тел, прикрытых чёрной тканью. Эх… Тяжела работа истребителя. Сегодня ты уважаемый гражданин, а завтра начальство отправило тебя не пойми куда, и всё. Жизнь окончена.

Позвав на помощь монголов, я открыл портал и мы перенесли тела в управление истребителей. Когда я переместился в управу, то увидел сорок один труп, лежащий на полу. Привратники и истребители, стоящие на платформе, тихо шептались, а из кабинетов прибежали офисные работники вместе с Трифоновым.

— Вадим Иннокентиевич. Задание выполнено. Пробой закрыт, — коротко отрапортовал я. — Давайте продолжим в вашем кабинете.

— Д-да, — ошарашенно сказал Трифонов, не сводя взгляда с покойников. —