И она показала. Лавина паутины обрушилась сверху, перекрыв мне обзор. Поток был такой плотности, что мне бы просто переломало кости, если б не синергия со Слаем. А так ничего, стою себе, растворяю, жду пока она поймёт всю тщетность бытия.

Когда поток паутины закончился, я призвал некротические лозы и стал не спеша выжигать паутину и паучат, попадавшихся на глаза. Королева ещё пару раз предприняла попытку залить меня кислотой, но, видать, желудочный сок закончился, поэтому она перешла к более решительным действиям.

Сверху сорвалась огромная тень и рухнула прямо на меня. Королева оказалась совсем малюткой. Каких-то десять метров, пффф. Вообще кроха. Это, если что, была шутка. Вот только она, несмотря на свои размеры, была больно тощая. Сразу ясно, что королева недоедает. От чего и лапами она двигала не так шустро, постоянно промахиваясь, а когда попадала, то всё равно не могла нанести мне урон.

— Ш-ш-шус-с-страя блох-х-ха. С-с-стой на мес-с-сте! Я тебя выпью до дна! — резонировала она в моей голове.

— Ага, стою. Пей, — усмехнулся я, дав ей вонзить в меня свои жвалы. Но вкус кислоты королеве не понравился и она принялась топтать меня с новой силой. И чем дольше она атаковала меня, тем больше я понимал, что мне нужна такая зверушка в коллекцию.

Пока шло это бессмысленное и беспощадное сражение, заметил что на стенах сидят сотни паучат, сбежавших от меня из машинного отделения. Они наблюдают за своей королевой, но в бой не вступают. Странно, я всегда думал, что королева относится к своим паучатам как к слугам, или инструментам. А сейчас она определённо их защищает от меня. Неужели ей не чужд материнский инстинкт?

— С-с-сожру! С-с-стой! Я х-х-хочу ес-с-сть! — голосила королева.

Сколько бы я ни пытался достучаться до её разума, это было бесполезно. Звериный голод, смешанный с яростью, вытеснял меня. Судя по всему, она на последнем издыхании, и если бы я не ворвался на ГЭС, убив её выводок, то королева направила бы своих паучат в ближайшие деревни на поиски пропитания.

Увернувшись от очередного удара, я отскочил в сторону и развеял на долю секунды синергию, чтобы проверить прочность её паутины. Напитав руку маной, повесив все имеющиеся усиления я ухватился за белёсую нить, созданную паучихой, и рванул её на себя. Ага. Она даже не думала рваться! Думаю, если бы я повесил на эту ниточку целый грузовик, она бы могла выдержать. А вот это интересно. Придётся склонить её к сотрудничеству. Любой ценой…

В следующую секунду я снова набросил на себя синергию со Слаем и заметил высоко вверху висящие коконы. Там их было штук пятьдесят навскидку. Жертв подвесили для того, чтобы они подгнили и можно было их выпить, словно коктейль через соломинку.

— А вот и истребители, — сам себе сказал я и направил лозы к коконам.

Паучиха бесновалась, шипела, стреляла паутиной, рубила острыми лапами, а я методично срывал кокон за коконом и спускал их вниз. Когда паучиха это заметила, то я проскользнул под её брюхом и рванул туда, где лежали собранные мной пленники. На бегу создал портал в Дубровку и закинул туда коконы, а следом вбежал туда и сам.

Паучиха рванула вслед за мной, но ей пришлось резко затормозить, так как я оплёл портальное окно некротическими лозами. Если паучиха захочет проникнуть в Дубровку, то мало ей не покажется, она это понимает, ведь она видела глазами своих детишек как некротика опасна. Ко мне тут же подбежали монголы во главе Гантулгой.

— Нужна помощь? — спросил монгол.

— Да, вскрывайте коконы, только будьте осторожны. Внутри могут быть живые люди, — проинструктировал я и призвал меч света.

Один за другим мы стали разрезать коконы. Где-то были иссушенные скелеты, где-то желе, когда-то бывшее человеком. Этакий полуфабрикат для пауков. Когда я решил, что ни одного живого мы уже не найдём, то стали попадаться свежие коконы. Десять человек, чья плоть уже растворялась, но они ещё были живы. Парочку из них я даже узнал — это были Иркутские истребители.

— Гру! — выкрикнул я, потянувшись к богу покровителю. В зелёной вспышке появился божок и вернул мне пустую пачку от пряников.

— Спасибо. Было вкусно.

— Пожалуйста, блин. Срочно хватай этих бедолаг и тащи в лазарет. Как доставишь, их нужно исцелить, — я кивнул в сторону коконов с ещё живыми истребителями.

— Да не вопрос, — пожал плечами Гру и от него потянулись белёсые лозы в сторону пострадавших. — А что насчёт пекарни?

— Злата уже занимается. Ты здание-то построил?

— Да. Всё готово, — улыбнулся Гру.

— Вот ты скотина. Когда тебе надо, так шустро работаешь, — пожурил я бога, но судя по всему, ему не было стыдно.

— Ну так то же тортики! Это святое, понимаешь⁈ — запротестовал Гру.

— Понимаю, что скоро ты ожиреешь на таком рационе.

— Не завидуй, — хмыкнул божок.

— Кстати, об ожирении, — я повернулся к монголам. — Гантулга, поймайте десяток бычков, да покрупнее. Нужно накормить одну голодную тварь. — Услышав слово «тварь» Гру нахмурился. — И нет Гру, я не про тебя.

* * *

Центральный район Иркутска.

В четыре часа утра ночной клуб Ля Рош закрылся. Элитные красавицы уезжали с ухажерами, персонал домывал посуду и готовился тоже отправиться домой. Махаонов Феофан Борисович не был исключением и увёз из собственного клуба сразу двух красоток. Несмотря на то, что сам Махаонов был толст, как боров, находились девушки, способные оценить красоту его кошелька.

Охрана, скучая у входа, выкурила по сигаретке и зашла в клуб, чтобы помочь официанткам, а заодно залезть им под юбки. Остальной же город уже давно спал, готовясь вскоре пробудиться и начать новый день. Впрочем, спали не все.

Из подворотни вынырнула группа из десяти подростков. Трое остались на шухере, а семеро подбежали к стенам и принялись разукрашивать их матерными надписями. «Махаонов мужеложец!», «Я вчера траванулся в этой рыгаловке!», «Здесь совершают человеческие жертвоприношения!» и прочие бредни.

Да, написанное не имело никакого отношения к реальности, но беспризорникам было плевать. Точно так же, как будет плевать газетчикам, которые попытаются из этой писанины вытянуть по максимуму. Если они даже не опубликуют статью с цитатами надписей, то уж точно вытянут из Махаонова кучу денег за то, чтобы статья никогда не вышла.

Внезапно послышался пронзительный свист, и ребятня тут же сорвалась с места и