— Что? — Я дышу, мои глаза вылезают из орбит, когда Леви устраивается в углу большого окна от пола до потолка и вытаскивает пистолет сзади из штанов, что дает ему идеальную позицию для отражения любых угроз.

Он некоторое время наблюдает за ними, его спина выпрямляется, когда водители выходят из фургонов и направляются к задней части машин. Брови Леви хмурятся, он внимательно наблюдает за тем, как Роман готовит оружие для атаки.

— Что-то не так, — бормочет Леви. — Я не думаю, что это засада.

Роман усмехается, продолжая готовить оружие.

— Ты действительно хочешь так рисковать? — спрашивает он, пристально глядя на своего младшего брата.

Леви качает головой.

— Я готов пойти любым путем. Я просто не думаю, что это то, о чем мы все думаем, — комментирует он, снова переводя взгляд в окно. — Они открывают заднюю часть первого фургона.

Фойе заполняет тишина, и Маркус немедленно снова выталкивает меня из комнаты, но я ни за что на свете не собираюсь никуда уходить. Я остаюсь с ребятами, там, где я могу видеть их все время. Мне слишком часто не везет в одиночку.

— Может, хватит со мной бороться? — Маркус шипит.

— Тогда перестань меня толкать, — огрызаюсь я в ответ. — Я никуда не уйду.

Его челюсти сжимаются, острые скулы только делают его похожим на гребаного демона прямо из ночного кошмара.

— Я не в игры играю, Шейн.

— Я тоже.

— Подождите… — Леви говорит медленно, его брови сведены, а его тон заставляет Романа опустить оружие. Черт, он даже прекращает свои действия, чтобы взглянуть на брата. — Похоже на какую-то доставку.

— Доставка? — Роман хмыкает, прежде чем обратить яростный взгляд на Маркуса. — Что, черт возьми, ты заказал?

Руки Маркуса взлетают вверх, его инстинкты самозащиты освобождают меня от того, чтобы меня затолкали в какой-нибудь маленький, грязный шкаф в коридоре.

— Я ничего не заказывал, — отвечает он Роману, его тон полон обиды на то, что его обвиняют в том, что здесь, блядь, происходит. — Вероятно, это была Ариана, еще несколько недель назад, прежде чем ее выгнали. Ты же знаешь, как она любила пускать в ход свои кредитные карточки.

Роман долго смотрит на Маркуса, прежде чем, наконец, снова переводит взгляд на Леви.

— Что там?

Леви по-прежнему смотрит в окно, его брови хмурятся все сильнее с каждой секундой.

— Я … Я думаю, это украшения.

— Украшения? — Спрашивает Маркус, его рука обвивается вокруг моей и прижимает меня к себе, пока он идет к ближайшему окну, чтобы быстро взглянуть. Мы выглядываем на подъездную дорожку и видим, что задние двери всех трех фургонов распахнуты, а шесть мужчин в одинаковой униформе таскают из них всякое дерьмо.

— Что, черт возьми, происходит?

Роман подходит ближе, заходя мне за спину и выглядывая поверх моей головы, его брови сдвинуты в яростном подозрении, когда он засовывает пистолет, который держал в руке, обратно за пояс джинсов.

— Я понятия не имею.

Маркус поворачивается, чтобы взглянуть на своих братьев, и уголки его губ растягиваются в глупой ухмылке.

— Я не пойду, — говорит он бодрым певучим тоном, заставляя Леви примчаться буквально через мгновение. — Да, я тоже не пойду, — говорит он, встречая жесткий взгляд Романа. — Это все твое, брат.

Роман вздыхает и снова смотрит в окно.

— Как будто я мог доверить вам, мудакам, позаботиться об этом. — И с этими словами он пересекает фойе и распахивает входную дверь, его спина напряжена, и он все еще готов к угрозе.

Я подкрадываюсь все ближе и ближе к двери, пока в конце концов не оказываюсь прямо рядом с Романом, к его ужасу. Он незаметно протягивает руку и задвигает мое тело наполовину за себя, а затем бросает на меня раздраженный взгляд, но, черт возьми, после того как я позволила ему использовать мое тело, как его личную игрушку, я получила новую способность выходить сухой из воды. Хотя, не сомневаюсь, у этого есть срок годности.

Поняв, что я не собираюсь убегать, Роман возвращает свое внимание к шестерым мужчинам у подножия лестницы.

— Могу я вам чем-нибудь помочь? — говорит он, и его тон доносится до них так ясно, как будто он стоит прямо у них за спиной.

Один парень прекращает свое занятие и поворачивается, чтобы взглянуть на Романа, прикрывая глаза от слепящего жаркого послеполуденного солнца.

— Куда поставить это добро?

— Мне это нахуй не нужно, — парирует Роман. — Что здесь происходит? Мы ничего этого не заказывали.

Парень тупо смотрит на него, его брови хмурятся, прежде чем он переводит взгляд на какого-то другого чувака, укладывающего кучу стульев на широкую тележку.

— Да, он говорит, что не заказывал это дерьмо.

Парень с тележкой останавливается и смотрит на Романа, прежде чем разочарованно вздохнуть и достать бумаги из кармана. Он просматривает их.

— Вы Джованни ДеАнджелис? — Спрашивает он, заслоняясь от солнца, как и его коллега. — Здесь что-то говорится о ежегодной вечеринке. У нас есть постоянные инструкции быть здесь в этот день каждый год.

Проходит мгновение, прежде чем пробормотанное Романом — Ах, блядь — наполняет воздух вокруг нас.

Маркус и Леви появляются в дверях, когда парни из доставки смотрят на нас, нетерпеливо ожидая, когда им скажут, что делать.

— Что, черт возьми, происходит? — Спрашивает Маркус, когда Роман поворачивается и встречается с растерянным взглядом своего брата.

— Это тот дурацкий ежегодный бал ДеАнджелисов, который отец и Ариана затеяли несколько лет назад. Он должен был состояться сегодня вечером, — говорит он, явно поняв, что, блядь, все это значит.

Маркус усмехается.

— И типа, блядь, мы продолжим это дерьмо, — говорит он, глядя вниз на доставщиков и указывая на кучи дерьма, которые они начали выгружать. — Собирайте все это. Нам это не нужно. Единственные яйца, ради которых я появлюсь, это те, что у меня между ног.

Смех застревает у меня в горле, и я тут же захлебываюсь собственным воздухом, а Маркус услужливо хлопает меня по спине.

— Ты в порядке, детка?

— Подождите. Пока ничего не собирайте, — говорит Леви, вытягивая руки и останавливая доставщиков, прежде чем кто-либо сможет принять поспешное решение. Он смотрит на своих братьев. — Все придут на этот гребаный бал. Все кузены и их жены. Это была бы прекрасная возможность заявить о себе как о новых лидерах этой семьи.

Роман на мгновение задумывается, прежде чем переводит взгляд на Маркуса.

— К тому же, это хороший шанс выяснить, что говорят, узнать, кто кому предан.

— Не говоря уже о том, — вставляет Леви. — Что напряжение растет. Кто-то обязательно сорвется и отправит другого в преждевременную могилу. Мы не можем пропустить такое