Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Приключение » Когда Венера смеется - Стивен Сейлор

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 56 57 58 59 60 61 62 63 64 ... 111
Перейти на страницу:
Как бы то ни было, положение спасла моя прародительница Клавдия Квинта. Только самым чистым девам и выдающимся женам было позволено приветствовать Великую Мать в Риме, и, по-видимому, были какие-то споры насчет того, следует ли допускать Клавдию Квинту к участию в церемонии. Что-то там было по поводу распущенности ее нравов и дурной компании, которую она водила, — не правда ли, она похожа на одну женщину, которую мы оба с тобой знаем? Но в тот день все обвинения против нее были забыты. Она шагнула вперед и схватила швартовый конец — и чудесным образом корабль начал подниматься из воды. Так Кибела выразила свое божественное одобрение Клавдии Квинте. Благочестивые говорили, что это доказывает ее непорочность. Разумеется, если представить себе эту сцену в действительности — женщина выходит вперед и хватается за скользкую веревку, а огромный корабль всплывает, словно надутый бурдюк, — что ж, Клавдия Квинта, видимо, на удивление отлично знала, как следует взяться за такое предприятие. Облепленные грязью небесный камень и статуя были выгружены на берег и обмыты — ритуал купания статуи и по сей день остается частью ежегодного праздника Великой Матери. Храм Кибелы был выстроен здесь, на Палатине, и посвящен ей с великой торжественностью, причем Клавдия Квинта присутствовала на церемонии в качестве почетной гостьи. Как и обещал оракул, Ганнибал был изгнан из Италии. И вот теперь, спустя много поколений, нам приходится мириться с пением галлов здесь, в саду Клодии! О чем они подумали, наши благонравные, строгие предки, когда впервые увидели фригийских жрецов, которые прибыли вместе со статуей, в их чужеземных костюмах и украшениях, с длинными белокурыми прядями и высокими, шепелявыми голосами? Или когда узнали, как эти жрецы поклоняются Кибеле — об их кружащихся плясках, диких безумствах и тайных церемониях посреди ночи? Или когда им стало известно, что супругом Кибелы был красивый кастрированный юноша по имени Аттис? Не много же удовольствий может получить жена от такого супруга, полагаю я. Возможно, Кибела предпочитает женщин с умелыми руками, как Клавдия Квинта. Сам я предпочитаю Венеру. По крайней мере, нет ничего двусмысленного в том, что Венера желает от Адониса, не правда ли? — Он посмотрел на возвышавшуюся статую. — Когда наши суровые, твердолобые предки толком распознали, в чем состоит культ Великой Матери, они, должно быть, почувствовали тошноту.

Но в то время Рим еще был способен проглотить все, что попадало к нему на тарелку, и выбросить это с дерьмом в виде, приемлемом для римлян, — искусство, обычаи, традиции, даже богов и богинь. В этом и состоит римский гений — завоевать мир и приспособить его для своего удобства. Культ Кибелы был попросту очищен для всеобщего потребления. Праздник Великой Матери ничем не отличается от прочих праздников, с играми, гонками колесниц и боями зверей в Большом цирке. Ничего подобного тем непостижимым ритуалам, которые практикуют последователи Кибелы на Востоке, — ни экстатических буйств на улицах города, ни совместных всенощных бдений в храмах мужчин и женщин, никаких преданных поклонников, ползающих по каналам, через которые течет кровь. Мы, римляне, не очень заботимся о вещах подобного рода, какие бы ни были религиозные основания. А об Аттисе нужно ли и вспоминать?! Мы предпочитаем просто не думать о кастрированном возлюбленном. Так что официальный праздник в честь Кибелы стал просто еще одним поводом для жрецов и политиков устроить театральные и цирковые представления для простого народа. Разумеется, чем там занимаются галлы и их окружение за закрытыми дверями своего дома — это другое дело… О нет, невозможно!

С грохотом тамбуринов музыка вновь загремела.

— Должно быть, они закончили обедать и снова принялись за свое, — мрачно сказал Клодий. — Ты думаешь, они едят как все нормальные люди?

— Тригонион обнаружил завидный аппетит в тот вечер, когда ел в моем доме.

— Когда это было?

— Когда он приходил вместе с Дионом, чтобы просить у меня помощи. В ночь убийства.

— Ах, да. Когда он вовлек бедного старика в эту игру с переодеваниями. Клодия рассказывала мне об этом. Дион, расхаживающий по городу в столе, — мне больно это представить. В этом весь Тригонион — любит притворяться тем, кем не является на самом деле, и других втягивать в свой фантастический мир.

— У этого галла, похоже, любопытные отношения с твоей сестрой.

Клодий ухмыльнулся.

— Еще один пример не слишком дальновидных суждений Клодии. Как Катулл, как Марк Целий.

— Но ты же не хочешь сказать, что она и Тригонион…

— Не будь глупцом. Но в каком-то смысле он ничем не отличается от прочих мужчин, которые входят в этот дом и выходят из него, держа свои побрякушки при себе нетронутыми: они все позволяют Клодии обращаться с собой как с рабами — по крайней мере на какое-то время. В последние дни Тригонион куда-то запропастился. Должно быть, занят приготовлением праздника с остальными галлами. Может быть, это он сейчас играет на флейте. — Клодий нахмурился. — Ты не думаешь, что Клодия может быть сейчас в Доме галлов, подготавливая какое-нибудь развлечение для своего пира?

— Для своего пира?

— Клодия всегда устраивает пир накануне праздника Великой Матери. Это первое светское развлечение весны. Через три ночи, считая от сегодняшнего дня.

— Но ведь это день открытия суда.

— Чистое совпадение. И лишний повод отпраздновать, если все пойдет хорошо. Этот сад будет полон народу, а на этой сцене… Впрочем, Клодия умудряется каждый год превзойти себя. Может быть, в этом году Тригонион сыграет для нас на своем инструменте. — Он грубо рассмеялся. — Сам я скорее всего не приду. В этом году меня избрали эдилом, так что я буду занят подготовкой к официальному празднеству — слишком много дел, чтобы предаваться удовольствиям. Возможно, суд мне тоже придется пропустить. Это плохо. Я бы хотел посмотреть на то, как станет корчиться Марк Целий. Я люблю хорошие процессы. — Его зеленые глаза засверкали. При свете светильников он до жути был похож на сестру. — Я получил удовольствие даже от собственного процесса. Ты помнишь его, Гордиан?

— Я не присутствовал на нем, — осторожно сказал я. — Но думаю, все помнят дело о Благой богине.

Он жадно выпил еще вина с медом.

— В том испытании я научился трем вещам. Первое: никогда не подставляй Цицерону свой тыл. Скорее всего он ударит в спину! Второе: подкупая судей, плати с лихвой, чтобы быть уверенным в победе. Спокойнее будешь спать в ночь перед приговором. Я спал спокойно.

— А третье?

— Подумай дважды, прежде чем надеть на себя женское платье по какой бы то ни было причине. Мне это не принесло никакой пользы.

— Равно

1 ... 56 57 58 59 60 61 62 63 64 ... 111
Перейти на страницу: