Шрифт:
Закладка:
Чем бы закончилась эта история неизвестно. Но виконт был вызван на дуэль за оскорбление одной пожилой леди. Сам он имел славу опасного дуэлянта. И действительно, род Пембрук славился многими фамильными приёмами владения клинком. Вот только сын оскорблённой леди был офицером экспедиционного корпуса Империи.
Виконт, который провел ночь перед дуэлью выпивая и играя в карты, был убит своим соперником. И тут вскрылось, что он умудрился ещё и проиграть огромные суммы. Помимо нескольких поместий, доставшихся ему от матери. Фактически, род Пембрук был разорён старшим сыном и наследником. Да и слухи после его смерти поползли… разные. В том числе и о пари на «честь» леди Дианы. Репутация леди висела на волоске, да и сама леди перестала появляться в обществе.
Но рты всем быстро заткнул старший Пембрук, объявив, что это ложь и вообще существует договор между семьями о браке наследников. Для леди Дианы этот брак был спасением репутации, для Пембруков способом избежать долговой ямы и сохранить оставшееся имущество. Поэтому, не смотря на траур, было объявлено о состоявшейся помолвке между виконтом Генрихом Пембрук и леди Дианой, и вскоре о скромной семейной церемонии.
Лорд Генрих мужем был отвратительным. Фактически, он упорно следовал по пути старшего брата. Играл и проигрывал, пропивал состояние уже жены. Участвовал в скачках и бесконечной череде дуэлей, а любовные похождения Генриха Пембрука обсуждала вся столица.
Во время последней дуэли удача и мастерство неожиданно отвернулись от лорда Генриха. Клинок соперника распорол ему грудь и плечо. Его даже уже посчитали погибшим, но оказалось, что он жив, просто тяжело ранен. И пока супруг был прикован ранением к постели, леди Диана вела активную светскую жизнь. Тем более, что скоро начиналась благотворительная неделя. На последнем вечере у неё активно интересовались её матерью, предпочитавшей жить уединённо в одном из дальних поместий. Это испортило леди Диане настроение и она вернулась домой намного раньше, чем ожидалось.
Как это у неё было принято, девушка срывала злость на всех, кто умудрился попасть под руку. Досталось и дворецкому, получила свою порцию пощёчин и служанка.
— О! У нас гостья? — ехидно приподняла брови леди Диана, столкнувшись на верхней ступеньке с причиной последней дуэли мужа. — Ты понимаешь, что тебе теперь легче сдохнуть, чем выйти на улицу?
Действительно испуганная девушка заметалась по узкой полоске коридора перед лестницей.
— Я сейчас всё объясню, — появился и лорд Генрих.
— А в этом есть необходимость? — хмыкнула Диана, окидывая взглядом мужа, придерживающего обёрнутую вокруг бёдер простыню.
— Пустите меня! — рванулась вниз по лестнице застуканная любовница.
Диана собиралась её удержать, но та вырвалась и оттолкнула Диану. Диана мгновенно поняла, что падает с парадной лестницы особняка Пембруков, о которой усмехаясь говорили, что дорога к трону и то короче.
Падая и точно зная, что к подножию лестницы упадёт лишь бездыханный труп, леди Диана безудержно и горячо желала лишь одного. Всё исправить! Сделать так, чтобы всё исправить.
Я усмехнулась, вспомнив широко известную в моём мире о том, что своих желаний нужно бояться. Ведь красавица не думала о девочках-озарах, которых обрекла на голодное существование в интернатах. И до тех, кто погибал без помощи лекарей, ей тоже дела не было. Не вспомнила она и о Микаэль, ещё одной причиной лютой ненависти к озарам. Она просто хотела не оказаться наверху этой лестницы!
Тех искр дара, что достались леди Диане от презираемой ею бабушки-озара, оказалось достаточно, чтобы в секунду смертельной опасности исполнить искреннее желание девушки. И в её только что погибшем теле появилась моя душа. И как я поняла, мой второй шанс на жизнь давался в обмен на исправление дел леди Дианы. И мне было о чём подумать.
Глава 38
Оказаться в ситуации, когда время вокруг тебя словно откатилось далеко назад, во времена юности твоей бабушки, если не ещё раньше уже достаточно тяжёлое испытание. Я пыталась соотнести новые знания с тем, что уже знала. Из бабушкиных рассказов о своей юности, ещё задолго до революции. Удивительно, но например, законы о наследовании, по крайней мере в части, касающейся наследования женщинами, были весьма и весьма схожи. Из учебников истории или из тех научных трудов, множество которых я перелопатила, готовясь к выступлениям с лекциями о роли женщины в истории и её изменении в истории.
Я удивлялась, что всего два поколения прошло со времён революции, а для меня похожие на наши дореволюционные порядки и законы обстоятельства уже казались дикостью. Ну как это нет возможности всем, в равных условиях, получать хотя бы основное общее образование! Оно ведь так и называется поэтому, что обучают общим основам, тому что необходимо для развития всего общества! Как можно считать человека неравным из-за рождения, дохода или пола? Или превращать фактически в имущество, лишая права на чувства, мысли, эмоции, на возможность просто жить обычной нормальной жизнью только за наличие дара? Неужели девушка-озар не имеет права на любовь и уважение своего мужа, на семью, а должна оставаться вещью, безэмоционально принимающей существующий порядок вещей?
И тут же напомнила себе о том, что например бельгийское колониальное правление в Конго завершилось только в тысяча девятьсот шестидесятом году! И людей, жителей Конго, не имеющих рук и ног. Просто потому, что посвящённый король Леопольд и его подданные считали, что если работники плантаций, где добывался каучук, точнее его основа, не выполняют планы по сбору, то тем самым они чуть ли не изменяют королю. А наказание за это одно, смерть. Но милостивые бельгийцы всего-навсего рубили руки и ступни. И даже не самому работнику, а его детям или жене. Или забирали жену или дочь в казармы колониальной армии, набранной из помилованных каторжан и отморозков. И дату отмены рабства чернокожих в так гордящейся своей демократией Америке, я тоже прекрасно помнила. И это не говоря уже о расовой дискриминации прекрасно существующей и в наши дни, и апартеид во многих бывших колониях.
Для меня дикость, для сотен и тысяч бельгийцев, американцев, французов, англичан совершенно обыденное явление. И здесь, в этом
