уже решился лететь через Европу, на свой страх и риск, адрес офиса у меня ведь был. И тут мне принесли сообщение твоей подруги, – Пётр достал клочок бумаги, где карандашом был нацарапан телефон и домашний адрес с припиской: «Вас ждёт Ирина».

Увидев эти каракули, не выдержала и облегчённо рассмеялась.

Пётр сделал стремительный шаг ко мне, остановился так близко, что я увидела крапинки в его глазах. Поднял руку и медленно убрал прядку моих волос мне за ушко, после чего взял в ладони моё лицо, и прошептал:

– Я ведь с мыслью о тебе засыпал и просыпался. Корил себя, что не посмотрел визитку, сунул сразу в карман. Потом думал, что нарочно дала мне такую, без номеров. Чего только не вообразил себе… Ира, ты роскошная, успешная девушка и я пойму, если услышу отказ. Но лишь в твоих глазах я вижу рассвет, мне даже дышать без тебя трудно. Мой бизнес может работать где угодно. Одно твоё слово и я переведу все свои дела в Аргентину…

И ещё тише, интимнее:

– Согласна ли ты стать моей женой?

Как льдинка под июльским солнцем, таяла я под светом этих бирюзовых глаз. И пусть мы совсем недолго знакомы. Родство душ проверять не надо. Оно чувствуется сразу: во взгляде, прикосновениях, каждой интонации.

– Я согласна, – прошептала любимому.

За дверью послышалось негромкое мамино всхлипывание, родители самым бессовестным образом подслушивали нас из кухни и, наверняка с Мариной вместе.

Не удержавшись, снова рассмеялась, устремившись в родные и такие долгожданные объятия.

Эпилог

Буэнос-Айрес, как завзятая сплетница, не спал ночами, чтобы утром поделиться со своими обитателями последними новостями. Жизнь в нём всегда била ключом, такова природа Латинской Америки, здесь никогда не бывает тихо и гладко. Здесь всегда ярко, суматошно и весело.

Вот и сегодня первые полосы газет пестрили красочными фотографиями прошедшего накануне карнавала. Сочные заголовки были подкреплены не менее эффектными изображениями, где молодые ослепительные девушки танцевали в ярких нарядах, которые были украшены стразами, вышивкой, перьями и едва прикрывали их обнажённые тела.

И на четвёртой странице среди новостей о богеме столицы притулилась короткая заметка, о том, что сегодня известная пара Пётр и Ирина Ильн стали родителями ещё одного малыша, имя новорождённого пока не разглашается. Молодая мама чувствует себя превосходно.

– Да, отлично себя чувствую после двенадцати часов схваток, – я отложила газету и посмотрела на мужа, который баюкал нашего кроху.

– Не ворчи, родная, – Пётр взглянул на меня полными любви и обожания глазами, – ты просто устала. Поспи, я пока присмотрю за Петькой.

– Неет, – простонала я, – ну, сколько можно повторять, никаких Петь. Вы меня с ума сведёте. Отец – Пётр, муж – Пётр, племянник – Пётр, теперь ещё и сын. Пощадите…

– И всё же, согласись, Пётр Петрович звучит…

– Гордо, – вздохнула я. Спорить с мужем об имени ребёнка мы начали с первого месяца беременности, обычно он всегда охотно шёл на компромисс, но тут оказался просто непрошибаем.

Наша жизнь в Буэнос-Айресе была давно налажена и сейчас, как говорил Юрка, мы занимались «активным размножением». Три года назад родилась наша дочь, Эвелина. Коротко все на местный манер называли её Эва. И когда малышка подросла, мы решились на второго ребёнка.

Мама с папой и обожаемой tia (исп. тётя) Мариной помогали мне справляться с беременностью и с дочкой, пока Пётр почти круглосуточно корпел над своими проектами.

Мы купили дом недалеко от родителей, на той же Авенида Мелиан. Наш бизнес, именно наш, процветал.

Я недооценивала всю мощь интернета, Пётр помог мне разместить рекламу на сайтах и вскоре вместо одного магазинчика, мы открыли целую сеть по всей территории Латинской Америки. Люди охотнее скупали косметику напрямую от производителя.

Проекты Петра также росли как на дрожжах, каждый новый день был ещё одним витком развития. Я всегда верила в мужа и уже давно не проверяю наши активы: во-первых, там царство мужа, во-вторых, разорение нам не грозит.

Со временем Алка и Ярик тоже перебрались к нам, со своими двумя детьми. У них родился второй сын Владислав. Такой же очаровательный и взбалмошный как мама.

Годы перестройки прошли для них нелегко, Ярик пытался открыть своё дело, но не очень успешно. Деньги в целом не потерял, но заработать не удалось. Своими старыми связями он пользоваться опасался. Как рассказывала сестра, все партийные шишки быстро переквалифицировались, кто в народных избранников, а кто и в откровенных бандюков. Впрочем, иногда это означало одно и то же.

Мы редко поддерживали с ними связь, цены на международные разговоры были просто баснословными, но, узнав, что они едва держатся на плаву, не раздумывая отправились с мужем в Россию, помогли им продать квартиру и перебраться в Аргентину.

Здесь они с Аллой открыли свадебное агентство и не прогадали. Яркая сестра и рассудительный Ярослав были идеальным тандемом для организации таких торжеств.

Звали с собой и Сорокиных. Но Юра и Люба наотрез отказались уезжать. Впрочем, их жизнь сложилась неплохо. Проныра Сорокин, был как поплавок, которого не сможет потопить ни одна волна. Он всегда отыскивал выход из любого тупика.

В Москве у них была сеть бутиков модной одежды. Заправлял всем Юра, но Люба была главной его поддержкой, она вела все финансовые дела компании. Приехав в Россию, мы побывали у них в гостях. Сорокины купили отличный дом на окраине Москвы, где и встречали нас всей дружной семьёй.

– Иванова, рад приветствовать, – балагурил Юрка.

– Я теперь не Иванова, а Ильн, – погрозила ему пальцем.

– Пардоньте, госпожа Ильн, – одноклассник шутливо поклонился.

– Хватит вам препираться, – перебила нас Люба, – Иришка, ты удивительно похорошела, – подруга крепко обняла меня, не сдерживая слёз.

Всю ночь мы болтали с ней о жизни, пока мужчины обсуждали бизнес, устроившись во дворе с бутылочкой виски.

– Знаешь, кого я недавно встретила? – глаза Любы стали печальны, – Андрея. Твоего бывшего. Ездила к родителям в наш городок и столкнулась с ним в магазине. Он сейчас живёт со своей бабушкой в однушке. Квартиры в городке они лишились, его отец умер. Вот и остались вдвоём. Что-то у него не заладилось, пришлось вернуться туда, откуда уехал. Расспрашивать я постеснялась. И всё равно, жалко его.

Это было похоже на мою скромную и тактичную подругу.

– Судьба сама решает, кого наградить, а кого наказать. Бессмысленно пытаться понять её виражи, зачастую они лишь бумеранг из прошлого, – у меня не осталось чувств к этому мужчине. Никаких. Даже жалости. Он сам выбрал и распорядился своей жизнью.

– Да, всё правильно, – согласилась Люба, – только вот жалко