Шрифт:
Закладка:
– Какая религия у тебя, кому ты поклоняешься?
– Palo Monte (исп.: Пало Монте).
На Кубе даже сейчас, при социализме, основная масса людей была католиками, но существовали и особые культы, сочетавшие в себе невероятную смесь католичества и африканских верований. Мне рассказывал об этом Умберто. Последователей культов боялись, веря, что они могут сглазить или наложить проклятие, которое не снять никому. Но рядом с этой женщиной мне не было страшно, наоборот, даже как-то спокойно. Словно я знала её уже много лет.
– Так о чём ты хотела предупредить меня? – я подошла ближе.
– Ведьма. Будь осторожна в своих мыслях и желаниях. Сама навлечёшь на себя беду. Твоя вера определит твой путь. Помни это.
Я почему-то подумала об Андрее, не мои ли слова обрекли его тогда? Хотя в душе почти в этом не сомневалась.
Женщина засмеялась:
– Ты права. Но ни один человек не приходит к тебе просто так. Твой бывший возлюбленный тоже владеет силой, которая ему не открылась, и потому тянет его к тебе, как мотылька к огню. Ваша встреча была неизбежна. И слабость духа, которую он когда-то проявил, отказавшись от тебя, а затем зависть, перешедшая в ненависть. Всё сложилось в замысловатый узор. Судьба…
Он помолчала, чтобы через секунду продолжить:
– Будет и ещё один. Ты не сможешь предугадать эту встречу и не узнаешь его, когда увидишь. Но он узнает тебя. Не отказывайся от своей судьбы. Будь настойчивее, чем в тот далёкий первый раз.
– Почему я могу отказаться?
– Много причин, которые ты придумаешь сама. Сомнения, боязнь быть осуждённой близкими. Только помни, что никто не может судить тебя. Твой путь – особенный. Избавься от своих страхов, девочка.
Она протянула мне небольшую подвеску – вырезанное из дерева перо птицы. Какой мастер создал этот шедевр? Пёрышко точно живое, переливалось на солнце. И это была не краска, наверное, какой-то особый сорт древесины. Я залюбовалась подарком. А когда подняла глаза, не увидела незнакомки рядом. На малолюдной в этот час площади гуляли туристы, куда-то спешили горожане, но странная женщина словно испарилась.
Продолжать осмотр достопримечательностей расхотелось, и я вернулась на виллу, где в одиночестве скучал Рауль. Отыскав у себя тонкую цепочку, прикрепила на неё кулон и повесила на шею. Перо, точно живое, легло на грудь, согревая своим теплом.
Но Рауль отчего-то насторожился, увидев у меня кулон:
– Ирина, откуда у тебя эта вещь?
– Подарили, – пожала я плечами.
– Неосмотрительно принимать подарки от незнакомых людей, – мужчина нахмурился.
– Что в этом такого? Мне нравится.
– Вы… – Рауль замялся, подбирая нужные слова, – ни во что не верите. Но есть вещи, которые могут быть опасны. Кто тебе это подарил?
Рассказывать о встрече не хотелось. Да и как объяснить наш разговор? Я вспомнила женщину, странно, но её образ в голове будто медленно погружался в туман забвения. Ведь я видела её не далее полутора часов назад, а не могла вспомнить черты лица, как бы ни хотела.
– Mi alma (исп.: Душа моя), выброси эту вещь. Она может быть опасной, зря я отпустил тебя одну, – Рауль покачал головой.
– Нет. Мне нравится кулон и он останется. Давай прекратим этот бессмысленный разговор.
– Женщины… – проворчал Рауль и вышел во двор.
Я долго думала над словами незнакомки. Что за суженый, которого не узнаю? Выходит, надо ждать, пока какой-то гипотетический принц не отыщет меня? И романы до той поры не заводить? Как это понимать? И сколько времени ещё должно пройти до нашей встречи? Всё-таки я была молода и, как и всем, мне хотелось нежных свиданий, пылких признаний. Быть для кого-то единственной милой. И если сердце моё пока молчало, не значит, что я не хотела снова полюбить.
Всё же предсказания жутко размыты. Вот бы больше конкретики. Выкинув из головы нашу встречу, отправилась на кухню, раздобыть какой-нибудь холодный напиток и вышла к Раулю, который лежал на шезлонге, любуюсь океаном.
Солнце уже потихоньку клонилось к закату, омывая лучи в лазурных водах. Поднялся ветер и океан, словно пастух, подгонял волны, как белоснежных барашков к берегу, где они сливались с жемчужным песком.
– Ирина, – Рауль сел на шезлонге и повернулся ко мне, придвинувшись ближе, – за то время, что мы работаем вместе, я смог узнать тебя получше. Раньше ты нравилась мне только как красивая женщина. Но теперь… Ты весёлая, умная девушка. С тобой не бывает скучно. И с каждым днём я всё больше увлекаюсь тобой. Все мои мечты связаны с тобой. Позволь мне быть рядом. Как мужчине.
Сидела, глядя вдаль, ответить взаимностью невозможно, но здесь не Родина и я завишу от своего патрона.
– Рауль, пойми меня правильно. Мы работаем вместе. И я ценю тебя, как хорошего и мудрого начальника. Но не более того. Наша связь только всё осложнит и испортит. Давай оставим всё как есть. Так будет лучше для нас обоих.
Говорила и очень надеялась, что он поймёт меня.
Рауль насупился. Кубинский мачо, как видно, к отказам не привык. Невольно напряглась, ожидая его реакции. Но мужчина поднялся и зашагал к дому, бросив напоследок:
– Я всё равно не отступлюсь…
Вот только ухаживаний шефа мне не хватало! Расстроенная, ушла в спальню, видеть никого не хотелось.
В дни до отъезда я старалась не оставаться наедине с Раулем и была рада, когда засобирались в Гавану. Там мы почти никогда не были наедине, что в данной ситуации меня очень радовало.
Вернувшись, сразу же уехала к себе. Потянулись рабочие будни, Рауль словно не замечал меня, держась хоть и вежливо, но отстранённо. Пусть так, мне меньше мороки. Кубинские мужчины более пылкие, нежели жители холодной России, но оттого и хуже могут сдерживать свои чувства. А иметь в воздыхателях руководителя – удовольствие весьма сомнительное и хлопотное.
Постепенно произошедшее забылось, Рауль больше не предпринимал попыток сблизиться и, казалось, всё вернулось на круги своя. В конце месяца, как обычно, я сдавала отчёты. Собрав все бумаги, пошла к Раулю. Его секретарши не было на месте, но это меня не удивило, Лаура была девушкой взбалмошной, и усидеть за рабочим столом больше получаса у неё выходило с трудом. Она то была в бухгалтерии, то в фойе пила кофе. Не знаю, как ей удавалось не потерять при этом свою работу.
Пройдя через приёмную, постучала и вошла. Рауль разбирал документы, подняв голову, он улыбнулся и указал на кресло:
– Подожди немного, Ирина, через минуту освобожусь.
Устроившись поудобнее, я ожидала, когда шеф уделит
