Сняв с запястья резинку для волос, я собрала волосы в низкий хвост и закрепила. Затем кивнула и прошептала:

— Да.

Твитч угрожающе шагнул ко мне.

— Ты должна быть уверена.

— Да. — Настолько уверена, насколько это возможно.

Еще один угрожающий шаг.

— Я не остановлюсь, детка.

— Знаю. — Я рассчитывала на это.

Пока, наконец, он не встал передо мной, протягивая руку, чтобы нежно обхватить мою щеку, его тон был низким, грубым.

— Выключи свет. Как только ты это сделаешь, все начнется.

Мои соски напряглись.

Повернувшись, я добралась до выключателя и подняла руку, но заколебалась, задавая вопрос, на который боялась услышать ответ.

— Ты чист?

Он нахмурил брови.

— Конечно.

Я кивнула, прочищая горло.

— Я не принимаю противозачаточные средства. — Конечно же, не принимаю. В этом не было необходимости. Я не спала со всеми подряд. Большую часть ночей я вообще не спала.

И когда Твитч услышал мое тихое заявление, его глаза загорелись от удовольствия.

— Принято к сведению. — Он коротко вздохнул. — Ты помнишь, как это происходит?

— Да. — Мой голос был хриплым.

Как я могла забыть?

Говори только тогда, когда к тебе обращаются. Проси и будешь вознаграждена. Ослушаешься и заплатишь.

Его глаза встретились с моими, и, не сказав ни слова, я нажала на выключатель, погрузив комнату в темноту, оставив нас обоих купаться в нежном лунном свете, льющемся через окно. И хотя я больше не могла видеть его лица, я услышала напряженность в его голосе, и все мои фантазии за последние шесть лет воплотились в жизнь.

— Сделай меня твердым.

Тихо, на негнущихся ногах, я сделала шаг к нему.

Боже мой.

Потом еще один.

Святое дерьмо.

Чем ближе я подходила к нему, тем сильнее билось мое сердце. Мой желудок сжался, когда я добралась до него. Я встала на колени и сделала это медленно. Оказавшись на коленях, я протянула руку, расстегнула пуговицу на его джинсах и неторопливо потянула молнию. Раскрыв их, я посмотрела ему в глаза, когда провела легким движением пальцев по выступающей твердости, напрягающейся под его боксерами. Мои глаза, привыкшие к темноте, видели, как он наблюдал за мной с приоткрытыми губами, и в тот момент, когда я обхватила рукой его обтянутый материалом член, он закрыл глаза и запрокинул голову к потолку, резко выдохнув.

Его реакция заставила меня почувствовать себя смелой. Храброй.

Скользнув руками вниз по эластичному поясу, я обхватила пальцами его гладкий, твердый жар и вытащила его на свободу.

Как только мой взгляд упал на его толстый, длинный член, у меня потекли слюнки.

Мое дыхание стало прерывистым, когда я держалась за него дрожащей рукой и смотрела на пирсинг, за который я когда-то убила бы, чтобы иметь внутри себя. Очевидно, время меня не изменило. Я подняла его член и тихо вздохнула, осматривая серебряный шарик. Не в силах ничего с собой поделать, я провела по нему большим пальцем и наблюдала, как его член дергается в моих руках.

Он все еще производил впечатление.

Черт бы его побрал.

Он все еще был самым большим членом, который я имела удовольствие трахать, и, Господи, как мне нужно было снова почувствовать сильный жар внутри меня.

Мои глаза затрепетали от этой мысли, и тихое:

— Проклятье, — вырвалось у меня.

Он тут же упрекнул меня.

— Я велел тебе говорить?

Его голос был резким. Моя киска задрожала. Но я не ответила, просто покачав головой. И когда он нежно положил руку на мою макушку, мягко поглаживая мои волосы, я подалась навстречу его прикосновению в несколько кошачьем жесте, жаждая больше его одобрения.

И он дал его мне.

— Хорошая девочка.

О, раньше я сделала бы все, что угодно, чтобы услышать, как он говорит мне это.

Я подумала об этом и покраснела.

Кажется, я все еще сделала бы все, чтобы услышать, как он произносит эти мягкие, полные любви слова.

Крепче обхватив его, я погладила его одной рукой, наблюдая сквозь опущенные ресницы, как он стал невероятно твердым в моей руке. Наклонившись, я посмотрела на него и запечатлела нежный поцелуй на его кончике, чувствуя соленую влагу на своих губах. Высунув язык, я облизала его дочиста, и внезапный вздох, который это вызвало у Твитча, был восхитителен. Настолько восхитительный, что мне пришлось сделать это снова.

Я ласкала его медленно, снова и снова, и когда он, тяжело дыша, сказал:

— Хватит, — мне следовало остановиться.

Но я этого не сделала.

Не могла.

Его теплый, чистый вкус вызывал привыкание. Всегда так было. Мне не хотелось отпускать его. Я слишком сильно скучала по нему.

Поэтому, когда он наклонился и крепко сжал мои щеки, заставляя мой рот открыться, у меня вырвался тихий всхлип. И он прищелкнул языком.

— Я говорю «хватит» — ты останавливаешься. — Он отпустил меня, и я уставилась на него, выпуская его член и потирая свои воспаленные щеки. И этот засранец запустил руку в мое кимоно, скользнул рукой в мой черный бюстгальтер на бретельках и нашел один тугой пик, слегка ущипнув его.

Моя голова откинулась назад, и из меня вырвался тихий стон. И когда он ущипнул меня во второй раз, я уже не могла мыслить здраво. Опустив руку под шелковый халат, я схватила свой влажный холмик через атлас и кружева и умоляюще посмотрела на него. Мой голос был мягким, как шепот.

— Пожалуйста. Пожалуйста. О, пожалуйста.

Мне нужно было кончить больше, чем мне нужен был мой следующий вдох.

Но Твитч схватил меня за предплечье и отдернул, заставляя остановиться. И как раз в тот момент, когда я думала, что взорвусь злобной тирадой, он схватил свой член и медленно погладил его, гипнотизируя меня. Именно тогда он приказал:

— Открой.

Я была сбита с толку всего на мгновение, прежде чем слегка приоткрыла рот. Но Твитч издал горловой звук.

— Еще. — Немного шире. Но Твитч просто держал свой член, держал его подальше от меня, медленно поглаживая, и я получила его безмолвное сообщение. Я открыла рот настолько, насколько это было возможно.

Он вводил в меня свою длину постепенно, медленно, и я чуть не подавилась, когда он осторожно вошел в мой рот, но после того, как он сделал это пару раз, я снова привыкла к его размеру. Мне казалось естественным держать член этого мужчины у себя во рту, хотя ничего подобного я не должна