Смерти нет, только сон безвременья,

Словно в утро уходит Луна…

Ты отринешь покои забвенья,

Когда вечер украсит она.

Тот огонь, что живёт в твоём духе,

Чист как слёзы и горек как плеть,

А любовь даже в смерти, и в муке,

И во Тьме продолжает гореть... [3]

– Хороший стих. Красивый! – восхитилась я.

Только Эфтан абд Тетрахромбиул меня не слышал. Он сомкнул глаза, и, возможно уже странствовал по мирам темных подлунных лесов и туманных полей.

Тогда я тихо, чтобы никого не разбудить, подошла к дивану, где уже, прямо в одежде, мирно спала Флорентина, прилегла, и тоже сомкнула глаза. И тотчас провалилась в беспамятство.

* * *

Я стояла где-то в пустоте. Внезапно яркий, пронзительный белый свет ослепил меня.  Ангел шел ко мне. За его спиной колыхались, пылая, огненные крылья. Он подошел ближе, и я увидела его лицо. Это был Валентин.

– О, Валентин! Ты не забыл меня?

– Верь мне, дорогая, все будет хорошо!

– Ты теперь ангел?

– У меня важная миссия, помочь тебе!

– Но ведь это я хотела спасти тебя, Валентин, вернуть.

– Мы еще увидимся, крошка, верь мне.

– Ты обещаешь?

– Элина, время на исходе. Ничего не бойся, держись!

– Любимый, побудь со мной еще! – взмолила я, но не успела.

В одночасье окружающее меня пространство погасло, схлопнулось, как и померкла искорка моего сознания.  Но когда вновь пришла в себя, где и в каких временах сейчас находилась, – мой разум никак не мог понять.

В полном одиночестве я стояла посреди черного леса. Ни одного листочка, ни одной травинки. Я обернулась на месте. Из ничего, словно из тумана, проступали деревянные шесты, на которых висели распятые черные вороны.

– Это еще что? – удивилась я.

Серое небо зашевелилось – по нему мчались роями тучи, тучи из чего-то черного.

– Мы взываем о мщении! – послышался странный голос.

Черные стаи приблизились и устремились вереницами кружить над мертвым лесом.  Вороны налетели на шесты, с распятыми птицами. От каждого трупа поднималось темное туманное призрачное очертание, которое тянулось вверх и таяло, а шест рассыпался в пыль.

Птицы кружили, пролетали мимо черных ветвей, я подняла локти, машинально стараясь защитить от них свое лицо. Стаи воронов образовывали вихри, и один из них образовал человекоподобную фигуру. Знакомый по моим кошмарам демон. Крупная воронья голова, безжизненные светящиеся глаза, черный клюв, странная шляпа на голове. Черные огромные вороньи крылья за спиной.

– Тебе не скрыться от нас. Нас много! – сказал он хриплых, скрежещущим, почти каркающим голосом.

Вороны кружили вокруг. Они тоже стали слетаться в вихри и превращаться в гротескных черных клювоголовых чудовищ.

От горизонта до горизонта в темном лесу простирались полчища жутких вороноголовых демонов.

Я была беззащитной перед ними. Но все равно…

– Я не боюсь вас! Сгиньте! – крикнула я из последних сил. – Во имя Андреаса, которого вы убили, сгиньте, растайте! – Мне стало обидно за дядю, который всегда был добр ко мне, и гнев пересилил мой страх. Быть может это и спасло.

Подул шквальный ветер. Мои волосы били в лицо, я стояла, пытаясь ногами упереться в землю, чтобы не быть унесенной вихрем. Рядом не было ни деревца, ни даже кустика – совсем не за что ухватиться. Но я не хотела сдаваться, не хотела упасть, не хотела пробежать согнувшись. Я гордо стояла, стараясь представить, что мои ноги крепко стоят на этой выжженной земле как корни могучего, живого, полного силой дуба. Ветер не унимался, он выл, и еще сильнее ускорялся, поднимая все, что плохо лежало в воздух. От этой непреодолимой силы все демоны рассыпались на стаи птиц вновь, коих и сдуло потоком ветра, всех без исключения. В следующее мгновенье растворились и безжизненные деревья, растаяв, словно очертания сельской местности в ночном предрассветном тумане. Воцарилась ледяная, пугающая, всепроникающая тишина. Было до жути тихо и зябко.

Я сжалась от холода. Пустое пространство простиралось вокруг меня. Я попыталась сделать шаг. Еще один. Мои шаги глухим гулом отдавались где-то внутри под землей. Было страшно. Сделала еще один шаг. Хотя я старалась идти медленно, на цыпочках, от напряжения не произвольно топнула. От моей подошвы потянулась трещина, и стремительно стала разрастаться.

Расщелины стали образовывать сети борозд, кое-где почва начала проваливаться. Сухая, не знающая влаги земля, теперь превращалась в островки, висящие над пропастью. Я стояла на одном из таких полуостровков, боясь пошевелиться и упасть вниз.

Темные призрачные, подобные едкому туману щупальца стали тянуться из расселин, трещин в земле. Я оглянулась, хотела бежать. Но бежать было некуда. Я прекратила оглядываться, как передо мной камнем стоял демон. Теперь уже точно не скрыться. Похожий на человека, серый, с беспощадными, жестокими глазами и бледной безжизненной кожей, он протянул свои костлявые руки ко мне, но не коснулся моей груди. Что-то черное, словно вынутое из самого сердца, отделялось и ускользало от меня. У меня перехватило дыхание, я пыталась воспротивиться, но не смогла удержать то, что выскользнуло из моей груди. Демон исчез, его проглотила разверзшаяся пропасть. И моя душа улетела туда же, падая под тяжестью черноты в темную бездну. Несколько секунд я смотрела вниз, пока внезапно не поняла, что без души жить нельзя. Моя жизнь держалась несколько секунд по инерции, подобно тому, как у курицы с отрубленной головой еще колыхаются крылья и сохраняются способности к бегу, и лишь потом она падает. И мое сознание угасло.

* * *

Во сне я чувствовала свою отстраненность. Ни демон, ни потеря души не трогали никак. Но сейчас я испытывала ужас. Приступ кошмара. Тревога и беспокойство, ощущение безграничной опасности. А что, если меня лишили души, похитили и заточили в глубоких застенках потусторонних подземелий.  Я открыла глаза. Перевернулась на бок и заметила: вся комната была в каких-то сумрачных, неестественных тонах. Двери, окна, стол – все вроде на своих местах. Справа от меня спала Флорентина. И тут я увидела, что надо мной в воздухе парит женщина с черными волосами в красном платье-балахоне. Я повернула голову налево – между кроватью и столом стояла светловолосая женщина в белом платье. Наверное, я должна была в очередной раз испугаться. Во сне – демоны, просыпаюсь – призраки. Но тревоги, почему-то не было, наоборот, на душе стало спокойно. И это были не демоны и не призраки.

– Не бойся, дочь моя – сказала белая девушка. Мы сохранили тебя ото зла этой ночью, будь благословенна! Ее лицо показалось мне знакомым. На мои веки навалилась тяжесть, и я сомкнула глаза, и казалось, тут же открыла. Все было на месте, и диван, и стол, и окна, и двери. Женщин не было.