– Аккуратно, аккуратно, сильно в глаза не бросаемся. Уходим назад, и потихоньку идем, рассредоточившись, – командует Брежар.

Отходим на безопасное расстояние.

– Здесь еще тихо, а дальше, где ворота в Цитадель, там жарко.

Снова возвращаемся на круглую площадку и спускаемся вниз, на аллею, но идем не к детской площадки, а к уступам бастиона.

Нас уже ждали. Люди, одеты в белые, обтягивающие одежды, вооруженные крюками и толстыми веревками-тросами.

– Ну что, готовы? – спросил их Брежар?

Те лишь кивнули.

– Задачу знаете. Особенно, вот этим людям поспособствуйте! – показал на нас.

Так вот зачем он нас сюда привел, а вовсе не для того, чтобы их показать нам…

– Это саботёры. – Пояснила Вальдемарт. – наша лучшая гвардия.

– Вы обратились по правильному адресу, – добавил Брежар.

Саботёры принялись подниматься по отвесному белому уступу горной породы, над которой, к тому же, возвышалась крепостная стена. Они бросали вверх крюки, те впивались в замерзший лед и скальные трещины, и по тросам ловко взбирались вверх.

– Они очень быстро будут там, так что давайте, вперед.

Мы направились обратно, к обелиску. У пушек показался человек в белом, с флагом.

– Эта линия обезврежена. Идем к вратам! – сказал Брежар.

Я обернулась посмотреть на обелиск. С этой стороны он тоже выглядел как крест, только журавлей было много больше. Птицы взлетали один за другим… вверх. Под обелиском – запертый вход в подземелье. Учитывая, что ни Флорентину, ни Тенебриуса, ни Брежара это подземелье не заинтересовало, для нашей миссии там не было ничего интересного.

Мы шли дальше, следуя на одной линии с человеком с белым флагом, пока тот не остановился. К нему подошли еще несколько саботёров и вскоре вся их компания затерялась в месиве «наши – не наши».

Теперь я увидела, что творилось перед вратами. На улице был разбит палаточный лагерь, люди с самодельным тараном пытались пробить массивные створки ворот. Сверху – такие же ряды пушек, они палили по атакующим, которым, впрочем, везло: ядра падали сравнительно вдали от них. Может быть им помогало то, что одна из немногочисленных палаток, поодаль, в которой размещалась походная церковь.

Мы пока не высовывались.

Пушки прекратили пальбу. Неприятель был уложен в штабеля и связан, не знаю, что они с ними дальше будут делать, отправят на перевоспитание?

На стене показалось несколько саботёров с белыми флагами и ворота отворились. Наступающие ринулись внутрь.

– Они саботёров-то не перебьют? – забеспокоилась я.

– Нет, они проинструктированы, что это друзья. Да и не так-то справиться с нашими ребятами, за одного саботёра десять бойцов дают.

– А остальных?

– Не беспокойся, по-товему, мы звери что ли? Это они по нам пушками лупили.

– А почему вы избрали такую тактику, с отвесного склона попасть туда?

– Они думали, что там никто не додумается лезть по вертикальной стене. Не тут-то было! – ответил Брежар.

Прошли мимо старых руин, врата в верхнюю часть монастыря оказались уже открыты (спасибо саботёрам!), и под надвратной церковью идем через приземистый, оформленный полусводом проход, внутрь.

– Уж кто только этот монастырь не захватывал за всю историю! – Воскликнул Тенебриус. – И половцы, турки, монголы… вот теперь и мы.

– Ну, взяли! – говорю я. – А дальше что?

– В колокольню! – ответил Тенебриус мне.

– Да, нельзя терять время! – вторила Флорентина.

Она ждала нас. Высокая, великолепная, многоярусная, обрамленная белоснежными колоннами между перекрытиями на каждом из этажей.

Рядом с башней стояла тяжелая, массивная церковь. Ее купола, как и сама колокольня, виднелись нам еще издалека.

– Тоже древняя? – спросила я.

– Нет, новодел! – небрежно ответил Тенебриус. – Настоящая, пока ее не разрушили, была ближе к колокольне. Вот остатки ее фундамента, – показал он на искалеченный взрывом и временем остов краснокирпичной кладки, который располагался ближе к башне, чем восстановленный храм.

– Раз, два, три… Четыре уровня! – посчитала я этажи башни.

– На третьем – колокольня, на четвертом – наши врата. Хотя уровней не четыре, а пять, а может и больше.

– Это как так? – удивилась я замечанию Тенебриуса.

– Говорят, что, когда церковь начали строить, не просчитали сыпучесть грунта, и с каждым ярусом церковь стала уходить под землю. Когда же установили купол с крестом, то башня стала подниматься обратно.

– Так и до небес дойти может – говорят, ахнула одна бабушка. И тотчас башня расти перестала, как говорили монахи, чтоб и правда, не уподобиться вавилонскому столпу.

Подошли к вратам, красивым, чугунным, с чеканкой. Высоким, двустворчатым, арочным. Но не тут-то было.  Заперто!

– Взять сможем? – спросила Флорентина Брежара.

– Не думаю. Тайно в них не пролезешь, а если там сверху кипяток лить начнут?

– Так может внутри никого и нет?

– Да найдите ключ и всего-то. А мы периметр будем сторожить, пока не успокоится.

– Может, выломать? – спросил Вальдемарт.

– Ты чего? – удивилась Флорентина. – Нельзя так, по-варварски со стариной обращаться. Я думаю, найдем ключ.

– И где его искать? – нервно спросила я. Опять все затягивается и становится совершенно непонятным. То этот ритуал, то цитадель, то башня, то ключ этот несчастный в придачу.

– Там же, где все самое ценное, – медленно проговорил Тенебриус, – в пещерах.

И вот мы идем, ищем вход. Я уже побывала в подземельях не так давно, и больше мне не хочется. Но что-то подсказывает, что все-таки надо. Тенебриус бодро идет вперед, Флорентина еле за ним успевает, а замыкаю процессию я. Брежар нас оставил, сообщив, что по всей цитадели его гвардия саботёров пока остается, но скоро их заменят другие гвардейцы. Вальдемарт также нас покинул. Видите ли, у него свои дела. А мы идем узкими средневековыми улочками, проходим под белой полуаркой, потом еще под одной, поворачиваем направо и топаем дальше вниз по мощеной камнем пешеходной дорожке.

– К дальним или ближним пещерам пойдем? – спрашивает Флора.

– К дальним. Они древнее.

Следуем по мощеному спуску вдоль невысокой кирпичной ограды, за которой простиралось внутреннее пространство занесенного снегом монастырского сада.

Вообще я только сейчас начала понимать смысл того, что монастырь назывался цитаделью. Он был окружен стенами, буквально одна за одной. Помимо внешних башен, стен, фортов, укреплений, равелинов и люнетов, даже стены монастыря были крепкими и высокими, а ворота с надвратными церквями – не просто строения – башни. Стены возвышались между нижним и верхним монастырями, и повторялись несколько раз. Ограды высокие, проходы узкие, кладка – вековая. И пещеры, как я понимаю, тоже – оборонительные укрепления от врага, возникшие в далеком прошлом.