Шрифт:
Закладка:
Соблазнила, Арсений отправил в рот один из шариков и одобрительно закивал, Полина обратилась к Оксане:
– А вы?
– О, нет, я берегу фигуру, – улыбнулась та.
– Ну, тогда попробуйте фисташковую бахляву…
– Я хорошо знакома с вашими сластями, в Эмиратах бывала не раз и очарована этим дивным уголком земли. С вашего разрешения я покину вас… м… попудрить нос?
Боже, как жена его бесила, когда строила из себя великосветскую львицу. Не успела Оксана отойти, подмигнув мужу, Арсений предпринял попытку задержать хозяйку приема, которая тоже собралась уйти:
– А что еще порекомендуете попробовать?
– Вот, маамуль, печенье с финиками и специями, любимая сладость двух моих сыновей.
– У меня тоже двое – сын и дочка. Можно вас спросить?
– Спрашивайте.
– Вы очень хорошо говорите по-русски, так могут говорить только те, кто здесь родился и вырос. Наш язык слишком сложный для иностранцев, чтобы его освоить на таком уровне, как у вас.
– Одна моя половина русская, а вторая арабская, потому что моя мать была русской, а отец араб, – солгала Полина, вскинул на него глаза. – И оба языка мне родные, в детстве у меня была няня тоже русская.
– Извините за мое любопытство, ваше имя… Сурия… оно что-то означает?
– Да, Сурия – самая яркая звезда. Это имя дал мне мой муж Ашраф ибн-Ахмад Аль-Сауд.
Она произнесла имя мужа почти торжественно и с обожанием, затем в его сторону бросила взгляд, полный любви. Арсению сложно представить, что старика искренне любит молодая женщина, а то, что она молода, он определил по молодым глазам. Однако Восток, как говорится, дело тонкое…
– У вашего мужа длинное имя, для нас непривычное.
– Что вы, у шейха гораздо больше имен, укоротили для стран Запада, – сказала Полина. – Среди его имен есть, например, Ар-Рахим. Это одно из имен Всевышнего, означает – милосердный. Слышите, как звучит – милосердие! Этого слова нет во многих языках. Это имя ему дали люди, шейх Ашраф ибн-Ахмад Аль-Сауд действительно милосердный и не только к своему народу. А народ всегда прав, давая подобные прозвища, не так ли?
– Не всегда. Народ можно обмануть.
– Вам видней.
Несмотря на подвески, нависшие над ее глазами и безумно сверкающие, он разглядел цвет, и то, что смотрит она в упор, не очень-то мирно, как-то даже не по себе стало. Главное, Арсений не мог найти момент, чтобы ввернуть тему банка и преимущества финансовой системы, нечаянно у него вырвалось другое:
– Странно, вы мне напоминаете… но этого не может быть.
– И кого же я вам напоминаю?
– В юности я любил одну девушку, у нее были такие же глаза богини из древних греческих мифов.
– М-м-м! Вы женились на ней, и она перестала казаться богиней?
– Не угадали. Она бросила меня, вышла замуж, ничего не объяснив. И старого деда бросила, ни разу не написала ему, не позвонила.
– Печальная история. Но знаете, все, что ни делается – к лучшему. Моя русская мама так говорила, я убедилась, что она была права. Простите, я уделила вам слишком много времени, не хочу обделять остальных гостей.
Восточная пери отплыла от него, сверкая слепящим нарядом, к группе из четырех человек и стала предлагать арабские яства. Арсений, досадливо скрипнув зубами, поискал жену и не нашел, а Богдана, к счастью, стояла одна.
– Привет, – сказал он, подойдя к ней. – Как ты попала сюда?
– Моя подруга знает Сурию с давнишних времен, она привезла мне приглашение, но сама почему-то не явилась.
Близость Богданы, запах ее легких духов, смешанный с запахом кожи, губы, касающиеся бокала с соком, шея… глоток… Все это вызывало неконтролируемые эмоции, Арсений буквально простонал, правда, тихо:
– Подруга… м-м-м… Месяц прошел.
– Послезавтра заканчивается.
– А я сегодня… если б ты знала, как я хочу тебя…
Ему показалось, она никак не отреагировала на его стенания, это больно кольнуло Арсения, но неожиданно услышал иное:
– Я тоже. Поехали ко мне? Сейчас?
Да он с радостью сию минуту, к черту этот прием, но…
– Мне нужно отвезти Оксану.
– Так вези, – пригубив бокал, сказала она и посмотрела на него пронзительно-жадным взглядом. – Я буду ждать у себя.
Терять время Арсений не стал, стремительно вышел из банкетного зала, в холле стояла жена и болтала с супружеской парой, неестественно смеялась.
– Извините, нам пора, – сказал он, взяв жену за локоть.
– Как, уже? – удивилась Оксана.
– Да, все нормально. Извините еще раз, до свиданья.
В машине Оксана ждала, что он расскажет, о чем удалось поговорить с Сурией, но муж крутил руль с каким-то фанатизмом на лице и молчал. Последнее время в их семье восстановилась прежняя атмосфера, конечно, не так чтобы очень, впрочем, пока сойдет, близких отношений нет, это тоже можно пережить. Поэтому Оксана, не до конца переварив измену, все же сумела скрутить свое тяжко заболевшее самолюбие и налаживала мир. Вот и сейчас удобный момент поинтересоваться делами мужа:
– Ты переговорил с Сурией?
– Конечно, – ответил Арсений, не отрывая взгляда от дороги и не ставя в известность жену о результате переговоров.
– Ну, расскажи, расскажи… Вы так долго беседовали, я переволновалась. Но и порадовалась, ведь Сурия столько внимания не уделила никому. Она что-нибудь пообещала? Ну, хотя бы намекнула?
– А с какой радости она должна мне что-то обещать? – разозлился Арсений, потому что вопросы жены его достали. – Пойми, это совсем другой уровень, если ты забыла – царский уровень помноженный на восточный менталитет. Они слушают, кивают, а нам чудится, эти господа-принцы согласны и нас сделать принцами. Мы им не ровня, это надо твердо усвоить и держать благоразумную дистанцию, чтобы не казаться в их глазах заискивающим быдлом.
Оксана не дурочка, поняла, что диалог у мужа не сложился, может быть, Сурия оскорбила высокомерием, когда Арсений заговорил о делах, оттого он и раздражен. Она решила утешить его, дать понять, что на все выпады надо смотреть проще:
– Ай, дорогой мой, уровень у всех нас одинаков, все мы человеки, воспитание только разное…
– Ты как всегда заблуждаешься, – не дал он ей возможности красиво пофилософствовать. – Выходи.
Приоткрыв дверцу и ступив одной ногой на асфальт, Оксана заметила, что Арсений не собирается выходить, она обернулась:
– А ты?
– Я обещал отвезти домой знакомых.
Как будто в городе нет таксопарков! Ее захлестнула волна горечи, обиды, несправедливости, абсолютно машинально она вышла из машины. Муж тут же рванул прочь, от него остался лишь запах выхлопных газов, конечно, она знаете, к кому он помчался. Оксана села на скамейку… нет, она не страдала, на этот раз – нет. А просто повторила одно слово той женщины, пахнущей пирожками и ванилью, на коленях которой она оплакивала себя:
– Скотина.
Они обе такие разные, а ситуации у них одинаковые.
Этот вечер затянулся и в кабинете Павла
Блуждали в четырех соснах и не могли выти из этого лесочка. Итак, точка отсчета – Богдана, она приехала в город, потому что (если верить ей) хочет вывести на чистую воду группу преступников. Что ж, благородная задача. А со следствием плотно работать не желает. Могла Богдана убить Нютку?
– Могла, могла, – заверил Женя, махнув рукой.
– Кража многолетнего труда, – подал голос Феликс, – а сюда входят и моральные затраты,
