Прославление самоубийства было новым явлением в средневековой Европе. В области Тулузы, где в XII–XIII вв. было много случаев самоубийства «совершенных», в XVI–XVII вв. к подобному феномену привело распространение идей Ренессанса и стоиков.

Радикализм церкви Чистых был обращен в равной мере и к народу, и к людям образованным. Большинство сторонников секты вели более или менее обычный образ жизни, они смотрели на «совершенных» как на свой идеал, которому они готовы были последовать, но только при приближении смерти, в преклонном возрасте. Преклонение людей перед ритуалом катаров было особым источником беспокойства для их оппонентов. Бернард Клервоский и другие проповедники обвиняли катаров в скрытности и замкнутости. «Подобно преступникам, боящимся света», они служат свои «богомерзкие литургии» в подвалах городских зданий, в лесах и на пустырях. Говорили, что в местностях, где они были наиболее влиятельны, например в Тулузе, Милане и Флоренции, они даже использовали церкви для проведения своих служб. Потрясение, перенесенное Бернардом и проповедниками крестового похода против альбигойцев, было бы более глубоким, пойми они, что во многом ритуалы катаров отражали практику ранней, еще до императора Константина, церкви. Вся драма крестового похода против альбигойцев 1208–1228 гг., во время которого движение катаров было полностью разгромлено, заключена в одном поразительном факте. Сильно изменившемуся христианству, родившемуся в век варварства, испытавшему влияние Древнего Рима, кельтов и германских племен, теперь был брошен вызов со стороны тех, чей образ жизни и вера были столь радикальными и фанатичными, что ситуация стала во многом напоминать ту, в которой находилась первоначальная церковь. На протяжении первых четырех веков христианство еще только формировалось и находилось в хаотическом состоянии. Это было время, когда «цвели сотни цветов» (выражение принадлежит Клименту Александрийскому) и господствовали восточные и эллинистические влияния. Да и в самом христианстве было множество всяких толков; из конфликтующих мнений рождалась истина. В «открытом» и восприимчивом к новым идеям XII в. появилась надежда, что христианская Европа вновь обретет жизненную силу.

Религиозный обряд катаров был простым. В центре его была молитва – ежедневная и еженощная. Гимны и хвалебные песнопения играли важную роль в богослужении. Ритуал был таков: читалась благодарственная молитва, происходило благословение и преломление хлебов, и все участвовали в общей трапезе, так же как это происходило и в ранней церкви вплоть до середины III столетия. Тогда агапа (братская трапеза) была все еще тесно связана с Соепа Domini, Вечерей Господней. Один из «совершенных» прочитывал гомилию (проповедь), основанную исключительно на текстах Евангелий. Литургия всегда заканчивалась поцелуем любви; затем верующие становились на колени перед «совершенным», призывая Святого Духа. Один раз в месяц конгрегация исповедовала публично свои грехи одному из «совершенных»; этот обряд назывался apparelliamentum.

Церковь Чистых признавала только одно таинство – consolamentum — возложение рук. Через него верующий получал от одного из «совершенных» благодать Святого Духа, потерянного им, когда ангелы ниспали из Рая. Прежде чем оно могло состояться, было необходимо целый год провести в качестве катехумена (оглашенного); это было временем испытания и покаяния. Consolamentum совмещало в себе крещение, конфирмацию, посвящение в священство и соборование. Кандидата называли «живым камнем храма Бога», «учеником Иисуса Христа». Ему задавали вопрос: «Предаешь ли ты себя Богу и Евангелию?» Этот священный договор, заключаемый в торжественной обстановке, словно дававший клятву готовился к мученичеству, завершался принесением клятвы быть верным учению катаров до смерти. Это таинство давало верующему силы трудиться во имя Христа.

Это было ответом катаров на мессу и другие таинства католической церкви. В частности, католики почитали Крест, который для катаров был символом победы Сатаны над Христом. Катары видели в мессе греховную и глупую пародию на истинную «Божественную службу», умаление силы Святого Духа и одно суеверие. Утверждают, что Алиенора, жена Раймунда VI Тулузского и родственница другой хорошо известной нам Алиеноры, однажды тайно провела службу melioramentum в той же капелле, где папа служил мессу.

Первоначальный успех катаров был столь ошеломляющим, что Римско-католическая церковь едва успевала предпринимать контрмеры, да и то с большим запозданием. Первый крестовый поход 1181 г. во главе с Анри, аббатом Клерво, против катаров и их сторонника Роже II, виконта Безье и Каркассона, не получил большой поддержки и был мало успешен. Со времени Третьего Латеранского собора, который решил даровать первые индульгенции участникам крестовых походов против катаров, прошло всего два года. Успех пришел только когда Иннокентий III призвал северян-аристократов принять участие в крестовом походе, обещая передать им в собственность конфискованные земельные владения альбигойцев, а короля соблазнил перспективой распространить его власть на земли Юга. На Четвертом Ла-теранском соборе 1215 г. был принят канон «О еретиках», и «пункт за пунктом была опровергнута доктрина катаров». Доминиканский орден, основанный Иннокентием III для обращения еретиков, первоначально не имел успеха. Как и цистерцианцы вместе с папскими легатами. В 1204 г. состоялся последний публичный диспут между катарами и католиками в Каркассоне. Присяжные заседатели в количестве 26 человек, которые представляли интересы обеих сторон, наблюдали за ходом дебатов. Подобная организация диспута была типична для «открытого» XII в., когда при большом стечении народа обсуждались фундаментальные вопросы веры. Таким же образом проводились подобные мероприятия и в просвещенных мусульманских сообществах, а позднее и при дворе монголов.

«Действие важнее созерцания». Подобное многозначительное утверждение содержится в письме, адресованном папой Иннокентием III в январе 1205 г., накануне большой войны, своему легату Пьеру де Кастельно, задачей которого было искоренить ересь на Юге. Фраза Иннокентия стала девизом воинствующего Запада. Миссии по утверждению христианства в иных странах и кампании по просвещению народов, пребывавших во мраке невежества, и наделение их при этом дарами «прогресса» перестали носить мирный характер, и отныне основным элементом политики стала реальная война, которая велась с помощью реального оружия.

Знать и дворяне Северной Франции, к которым обратился с призывом Иннокентий, вначале колебались, но вскоре дали положительный ответ. Папа призвал покончить с еретиками. Глагол exterminare, который употребил в своей речи папа, в латинском языке имеет два значения – «изгнать» и «казнить». Война, которая велась с 1208–1209 до 1229 г., была необычайно жестокой и фанатичной. Осквернялись даже трупы, но наибольшему унижению подвергались женщины, наиболее ненавидимые и наиболее обожаемые женщины Юга. Царство королевы Алиеноры обратилось в пыль и пепел, а вместе с ним ушла и женственная культура Юга и исчез «свободный дух» трубадуров. Как это часто бывало в Средние века, люди нередко переходили во враждующий лагерь. И в этой последней попытке Юга защитить свою независимость от Севера некоторые католики, выходцы из аристократических семейств, сражались на стороне катаров. Рыцари, которые отважно воевали против арабов в Испании и приняли участие в знаменитой битве при Лас-Навас – де-Толоса, пали