к нему немного сбоку и довернуть копье в сторону волка у него не вышло. Мало того, попав вскользь по волку, оно толкнуло от удара Муню в сторону, повалив его на землю. Немец с тесаком растерянно смотрел на зверя, не зная, куда того ударить. Тот сообразил быстрее человека и, крутанувшись вокруг собственной оси, бросился на беззащитного Муню. И пришел бы тому конец, но из заднего ряда вылетела стрела и воткнулась в бок волку, Хунг не дремал. Получив смертоносный подарок, волк яростно взвыл дав тем самым возможность Муне успеть перекатиться в сторону, а, получив удар по задней части тесаком от опомнившегося немца, задевшего ему позвоночник, свалился на землю и дальше только на одних передних лапах пытаясь доползти до человека. В это время остальные волки набросились с трех сторон на отряд, но их первая попытка прошла безрезультатно. Строй устоял, и уже еще несколько тварей корчились в судорогах на копьях. Остальные волки взяли паузу и опять стали кружить вокруг отряда, ловко уворачиваясь от летящих в них дротиков. Они уже поняли, что незнакомая добыча им не по зубам, но продолжали носиться вдоль каре, пытаясь добраться- таки зубами до вкусно пахнущего мяса. Тем более, что ряд копий стал реже, далеко не все удалось вытащить обратно из грозных хищников. Волки решились еще на одну атаку, на этот раз попробовав напасть с тыла, и она им почти удалась. Людей спасло высыхающее озеро, к которому они были прижаты стаей, на этот раз выступившее на их стороне. Для атаки хищникам элементарно не хватало пространства, попав в вязкую глину на берегу, они не могли далеко прыгать и были вынуждены бросаться на людей, находясь в с двух шагах от них, где их быстро находили тесаки, не знающие пощады. К тому времени все копья уже передали в первый ряд и остались только они. От длинных бросков вошедших в раж волков дротики не могли защитить, но вплотную к нападавшим хищникам они по-прежнему являлись грозным оружием. Потеряв таким образом еще троих, стая отказалась от вожделенной добычи и исчезла в густой траве, оставив после себя десяток с небольшим корчившихся и неподвижных лохматых тел.

Поняв, что отбились, люди обессиленно повалились на траву, обильно орошенную кровью и некоторое время так лежали, уставившись в небо и переводя дух после нелегкой скоротечной схватки. Только Хунг с Петром через силу заставили себя обходить бойцов и осматривать тех, кто был ранен. В первую очередь подошли к Муне, на вид он больше всех пострадавшему от когтей и начали промывать располосованную волком ногу. Хунг достал волшебную мазь, подаренную ему с Земли, и стащив комбинезон с раненого, начал экономно втирать ее в раны.

— Петь, а всегда так будет? — спросил Муня, болезненно кривясь от действий корейца.

— Как?

— Ну, как сейчас. Мы будем вечно что-то строить и искать, страдать от врагов и хищников, прятаться от Зова? Это когда-нибудь закончится?

— Возможно, только нескоро.

— Но ведь можно и здесь жить по-человечески, Петя? Вот мне зачем биться со зверьми, ты же видишь, что я к этому неприспособлен. Ты так можешь, Хунг с Игорем могут, еще кто-то. Я — нет. Ай, эскимос, аккуратней! А то нести будешь. Петя, зачем я вам здесь? Ранг повышать? Да нахрен я вам уперся с такими раскладами…

— Затем, что кроме тебя, в этих листьях и стеблях никто не разбирается.

— Хорошо, только теперь скажи, они зачем? Сеять, сады садить?

— Не знаю пока, но думаю, пригодится.

— В желудке зверя чтоль? Лежишь, бывало в нем и рассуждаешь, вот сука шерстяная, он, оказывается траву может есть. Вон, семена пшеницы непереваренные рядом, на кой он меня потом сожрать пытался?

— Шутить начал, это хорошо. Короче, никуда ты не денешься. Будешь на жопе сидеть, все равно найдется тот, кто тебя захочет на зуб или клык попробовать. Ну, если очень хочешь, помогай пока профессору, если сгорел вечно с нами шляться. Соль вари, глину меси, шкуры обрабатывай… Кстати, бойцы! — обратился Петр ко всем. — Кто не ранен, снимайте шкуры с этих дохлых засранцев, будем из них одежду шить. Как раз почти на всех хватит, если куртку или жилетку. Все равно после стычки теперь только в лагерь возвращаться. Испортили рейд нам лохматые, шкуры снимем и домой.

— Кто шить будет, начальник? — подал голос Зяма.

— Начальники на матушке Земле остались. Для всех я теперь Петр. Ну или командир, раз так получилось. А шить… Не знаю пока, но кто-то будет. Или все потихоньку.

Обратно шли долго. Хоть и несильно покоцали людей волки, нести никого не пришлось, даже Муня пошел сам, опираясь на копье. Но к себе в форт пришли только поздно ночью. В лагере неожиданно все бодрствовали, а не один часовой. Оказалось, Толик- бык и еще один из новеньких, не вернулись с охоты. Они сказали, что нашли новое место для засады на охоте и пошли туда вдвоем, с тех пор от них ни слуху, ни духу. Петр с Игорем переглянулись, догадываясь куда именно они пошли, но сейчас идти на поиски было бессмысленно. Было приказано всем отдыхать, а утром уже разберутся, кто пойдет на плато. Профессора отяготили шкурами, пообещав завтра выдать помощника для подготовки их к выделке.

Но поспать как следует, не удалось, на рассвете форт подняли на ноги кошки, вернувшиеся с ночной охоты. Они рычали на шкуры так, что казалось, волки сейчас восстанут из них и перебьют всех до единого. После нехитрого завтрака из остатков мяса с пайками, быстро собрались и отправились на поиски пропавших. Взяли с собой факелы, Петр с Игорем единодушно решили, где стоит искать и на плато сразу завернули к найденному пещерному убежищу. Подойдя к кустарнику на краю плато, Петр велел всем орать и дать возможность сумахе уйти, если она там есть.

— Вот она, красавица, — заметил Хунг сумаху, грациозно убегающую от настырных людей. — Все поняла и решила удрать от нас.

— Петр мысленно перекрестился. После вчерашних волков опять воевать с хищниками категорически не хотелось. На всякий случай продолжив шуметь, подошли к кустарнику, где был вход в жилище и встали, как вкопанные.

— Чего и требовалось доказать. — заявил Выживальщик, глядя на изувеченный труп у входа в расселину. — Так им, крысам, и надо. Втихаря решили позариться на инопланетное добро.

— Это, если оно есть. Ну, пошли, посмотрим, из-за чего погубили свои души от жадности эти уроды. — ответил Петр, и они все вместе начали спускаться внутрь, часовых он побоялся оставить, хотя по идее