Он резко замолчал, когда Мэтт спросил о смерти Майкла.

— Это было давно, — сухо ответил Роберт.

— Хочешь сказать, ты плохо помнишь, как умер твой младший брат четырнадцать лет назад?

— Вот именно, это было четырнадцать лет назад. Какое имеет отношение к нынешнему делу?

Мэтт честно рассказал о картах Таро. В который раз за вечер — и снова не встретил особых восторгов.

— Таро не очень надежный способ получения информации, — сказал отец. — Но мы в любом случае именно этим и занимаемся, ищем корни проклятия.

— А если оно правда связано с дядей Майклом?

— Маловероятно.

— Но возможность есть! — продолжал настаивать Мэтт.

Отец промокнул губы салфеткой, аккуратно положил ее рядом с тарелкой и сказал жестко, не смотря на сына:

— Хватит, Мэтт. Возможно, тебе стоит сосредоточиться на том, что ты действительно можешь. Спроси у призраков.

— О проклятии? Думаешь, они знают? Или предлагаешь уточнить у самого дяди Майкла?

— Нет!

Резкость в голосе отца удивила Мэтта. Роберт быстро взял себя в руки и наконец-то поднял глаза:

— Кое-чему, что покоится в земле, лучше там и оставаться. Не вороши прошлое. Иногда оно не несет ответов, только боль.

Мэтт хотел сказать, что «спрашивать у призраков» прямо противоположно совету не трогать то, что упокоилось. Но промолчал и похвалил себя за сдержанность. То ли взрослел, то ли его волновали другие вещи.

Утром, когда отец ушел на работу, а мать в церковь, Даниэль и Айвори еще спали, Мэтт всё равно прошелся по всему дому, призывая семейных призраков. Он вкладывал в зов всё желание, всю энергию, как с той девочкой в книжном. Но она, похоже, хотела прийти, а вот семейные призраки показываться не пожелали. Особенно дядя Майкл, которого Мэтт усиленно звал.

— Черт бы вас побрал, — пробормотал Мэтт.

То ли они не слышали, то ли упрямство их семейная черта, и каждый Эш себе на уме. Поэтому Мэтт решил прибегнуть к более приземленным способам узнать правду. Нацепил солнечные очки и вызвал такси. Как раз успевал до смены в книжном.

***

В утренний час торговая фирма «Лэнгфорд» стояла запертой. На стук Мэтта дверь всё-таки открылась, и на пороге возник хмурый негр. Его объемы были настолько внушительными, что почти закрывали проход, а мрачный взгляд мог смутить кого угодно, только не Мэтта.

— Меня зовут Мэттью Эш. Я пришел к мистеру Лэнгфорду.

Последние слова заглушил протяжный гудок баржи с реки, но негр явно и без того прекрасно понял и молча распахнул дверь.

Внутри Мэтт чувствовал себя увереннее.

Фирма занимала небольшое помещение, работало здесь совсем мало сотрудников. Они выступали промежуточным звеном между производителями и другими торговцами, оформляли оптовые договоры и не имели никаких дел с частными лицами.

Приемная ничуть не изменилась, только кулер исчез. Объемного негра Мэтт видел впервые, тот так и не произнес ни слова, молча проводив до закутка, где стоял кожаный диван и столик. На двери не было вывески, но Мэтт знал, что именно там кабинет Эндрю Лэнгфорда.

Кого он не ожидал увидеть, так это девушку, устроившуюся на диване. Закинув загорелые ноги на столик, она листала журнал, но с таким скучающим видом, что можно было не сомневаться, она просто убивает время.

Заметив Мэтта, она приподняла идеально очерченные брови, а потом улыбнулась и подскочила.

— Мэтт! Как я рада тебя видеть!

От нее пахло легкими цветочными духами и мятой, когда она полезла обниматься. Густые светлые волосы чуть вились и казались такими естественными, что и не скажешь, что они крашеные и наверняка завитые.

— Ты по-прежнему одна из самых красивых девушек Нового Орлеана, — сказал Мэтт искренне.

Она недоверчиво фыркнула, отстраняясь, будто бы небрежно поправила майку, провела по бедрам, обтянутым узкими шортами. Она бы никогда не показала, но ей льстили слова Мэтта.

— Ты тоже неплохо сохранился, — очаровательно улыбнулась она. — Хотя по-прежнему хмурый! Как Даниэль?

— Прекрасно.

Кроме того, что кто-то повесил на него проклятие, и он чуть не истек кровью на днях. Да и сам Мэтт хмур, потому что еще недавно видел то, чего вообще не существует. С чего тут веселиться?

Но рассказывать об этом Саванне Мэтт не собирался. Она была на год младше Даниэля, в детстве они много общались, и Даниэль первый же предупреждал Мэтта, чтобы подростком он с ней пересекался поменьше.

— Дядя в последнее время только и говорил о твоем отце, — хмыкнула Саванна. — Опять они чего-то не поделили?

— Понятия не имею. Ты знаешь, я не особо вникаю в семейный бизнес.

— Как жаль! А то я бы выпытала у тебя парочку корпоративных тайн.

Саванна Лэнгфорд-Янг приходилась племянницей Харрисону Янгу и кузиной Кристоферу Янгу. Ее отец, сидевший за этой дверью, женился на сестре Харрисона.

Хотя, насколько знал Мэтт, с Кристофером Саванна почти не общалась.

— Еще пересекаешься с Элис? — спросила Саванна.

— А она прекратила таскать кокс в трусах?

— Тебе лучше знать, что у нее в трусах.

Когда Мэтт был совсем юнцом, именно Саванна учила его целоваться. А потом познакомила с Элис, ровесницей Мэтта, но куда более искушенной в жизни. Гибкая красотка с густыми темными волосами и кожей цвета молочного шоколада. Она всю жизнь прожила на окраине Нового Орлеане. Ее дом полностью разрушил ураган «Катрина», а после родители так и ютились в какой-то лачуге с протекающей крышей. Как говорила Элис, отцу просто лень чинить.

Возможно, в мальчике из особняка в Садовом квартале она увидела шанс выбраться из дома. Мэтт же самоуверенно считал себя знающим жизнь — только потом осознал, насколько наивен он был.

Он потерял девственность с Элис, она заявляла, что тоже, но даже тогда Мэтт сильно сомневался, что это так. Именно Элис показала ему такие уголки города, о которых он не подозревал.

Дома мать по-прежнему заставляла молиться блеклым крестам, но Мэтт решил, что с него хватит. Тогда ему казалось, что этот бог отобрал даже брата — Даниэль уехал в семинарию. Мэтт уходил из дома к Элис и ее компании, считая это неплохой альтернативой. И пусть травку и сигареты Мэтту дал попробовать именно Даниэль, он всегда был против чего-то сильнее, а вот у Элис имелся дешевый алкоголь и мет. Ее друзья толкали его на улице, потом перешли на кокаин.

Компания Мэтта полностью сменилась, хотя сам он старался держать трезвую голову. Не по причине сознательности, скорее, вещества пугали его тем, что тогда он совсем не контролировал призраков. А вот