—Можно сбавить скорость?Пожалуйста,— умоляюще шепчу я, впившись ногтями в кресло.— Мне страшно.

С последней фразой машина начинает замедляться, и стрелка спидометра постепенно падает до безопасной отметки «90». Комок паники, заполнивший грудь, растворяется. Слишком много деструктивных эмоций за столь короткий отрезок времени.

Дима до сих пор не пришел в себя. Его лицо покрыто гневными пятнами, взгляд напряженно сфокусирован в точке на лобовом стекле.

—Может быть, остановимся?— осторожно предлагаю я.— Посидим немного или пройдемся.

Он резко мотает головой, отвергая мою идею.Таким агрессивным я его, пожалуй, ни разу не видела, и потому понятия не имею, как себя вести. Машина снова набирает скорость, но Дима этого даже не замечает. Сейчас, глядя, как на его скулах нервно гуляют желваки, мне чудится, что он мысленно избивает Адиля.

—Останови, я выйду,— глухо бормочу я, нащупывая ручку.

Дима с заминкой поворачивает голову в мою сторону, в расширенных темных зрачках проступает недоумение. Вместе с этим стрелка спидометра опять ползет вниз.

—Извини, зай. Я, блядь, не в себе просто. Вернуться хочу и по роже ему надавать.

Я бесшумно сцеживаю воздух облегчения. Всё в порядке. Дима не Адиль, он умеет вовремя обуздать свой гнев.

—Поэтому я и предлагаю остановиться. Надавать ты хочешь Адилю, но в больницу в случае аварии попадем мы оба.

Ничего не ответив, Дима перестраивается в правый ряд. Я наконец перестаю терзать обшивку — теперь мы едем со скоростью пятьдесят километров в час.

—Из-за чего все началось?— спрашиваю как можно мягче, трогая его ладонь.

Дима гневно поджимает губы и встряхивает головой. Видно, что даже произносить это вслух ему неприятно.

—Да мудак он конченый. Я вискарь попросил передать, так он, блядь, даже не пошевелился. Типа, встань и сам забери. Я ему сказал, что он до хера выебывается, ну и дальше слово за слово. Хуле вернулся, непонятно. Пиздовал бы в свой Новосиб, или где он там торчал.

—Адиль жил в Новосибирске?— переспрашиваю машинально.Я этого не знала.

Все семь лет я вообще ничего о нем не знала, потому что поклялась вычеркнуть его из жизни. Нет, не так. Не семь лет, а шесть с половиной. Первые полгода я отчаянно мечтала его найти.

—Хочешь сказать, Аню не расспросила?— раздраженно усмехается Дима.

Глаза обжигает обидой. На что он намекает?Что после всего случившегося я все еще интересуюсь Адилем?

—Нет, не расспросила,— чеканю я, вцепившись в предплечья.— В ухо дали тебе, а отыграться ты решил на мне?

Побледневшие пятна на лице Димы снова наливаются краснотой. Он гневно играет челюстью, но ничего не отвечает.

—Я ничего о нем не спрашивала. Все семь лет вообще им не интересовалась,— примирительно говорю после паузы.— И не собиралась интересоваться.

Глубоко вздохнув, Дима находит мою руку и крепко сжимает.

—Да понятно, что это он из-за тебя бесится. Ему покоя не дает, что мы вместе, вот он и до «заи»доебался, и за столом как сука последняя себя вел.

Опустив глаза, растерянно смотрю, как большой палецДимы гладит мою ладонь. Адиль бесится из-за наших отношений с Димой? Что за чушь! Зачем ему это? Если бы я была для него важна, разве он бы уехал тогда? Как можно бросить человека, которого любишь?

—С чего ты это взял?

—Да и так ясно. Видит, что ты занята мной, и психует.

На этих словах голос Димы заметно веселеет. Я же, наоборот, ощущаю неясное раздражение. То есть это лишь домыслы? Адилю не нужно особенных поводов, чтобы полезть в драку, и я тут совершенно ни при чем. Кривого взгляда и попытки диктовать ему, что делать, уже достаточно.

—Ты, кажется, успокоился,— комментирую я, заметив, как Дима переключает радиоволны на руле.

—Да, отпускает немного,— с улыбкой соглашается он и, протянув руку, убирает прядь моих волос за ухо.— Стало смешно, что он бесится, но ничего не может сделать.

* * *

—Может быть, доставку закажем, Дим?— предлагаю я, опуская на пол бумажный пакет с продуктами из супермаркета, в который мы заехали по дороге.— Сил готовить совсем нет.

—Конечно,— согласно доносится из-за спины.— Давай закажем.

Щелкнув выключателем, наклоняюсь, чтобы избавиться от кроссовок, но руки Димы, тянущие меня вверх, мешают.

—Ты чего?— растерянно смеюсь я, когда одна его ладонь вдруг ныряет мне под футболку и находит грудь, а вторая тянет вниз молнию джинсов.

—А что я?— жарко шепчет Дима в ухо, намеренно ударяясь в меня затвердевшей ширинкой.— Соскучился по своей девушке и собираюсь ее трахнуть.

Его приставания застают врасплох, ведь еще недавноДима был вне себя от гнева, а потому толком возражать не получается. Спустив с меня джинсы и развернув к стене, Дима несколько минут агрессивно врезается в меня членом и после заливает спермой мои ягодицы.

Широко распахнув глаза, разглядываю стену и гадаю, что это было. Тяжелое дыхание Димы застревает в моих волосах, гулкий сердечный ритм ощущается между лопаток.

—Ты же моя, Даш?

Облизав пересохшие губы, я смыкаю веки в знак согласия.

—Твоя конечно. Чья же еще?