– Разве что для привидения, – сказал Том, – а для меня это прямо-таки ядовитая вонь! – Из-за зажимов на носу его голос звучал странно, да и голос госпожи Кюммельзафт был не лучше.

– Взгляни-ка на это! – прогундосила она Тому.

Том осторожно высунул голову из лифта. Его глаза горели и слезились от фиолетового дыма. То, что он заметил, вызывало серьёзную тревогу. Лифт находился в конце длинного коридора с множеством дверей. На ковре кремового цвета были выжжены устрашающего размера следы. Но ещё более жутко выглядели стены и двери, из которых вырывались языки пламени. Они потрескивали и воняли, заливая коридор красновато-фиолетовым светом. Единственное окно в торце было перепачкано чёрной сажей. Настенные светильники между комнатами были бесформенно расплавлены, как и номерки на дверях.

– Мой дорогой Том, я предполагаю худшее, – пробормотала Хедвиг Кюммельзафт.

– Огненный дух третьей категории? – прошептал Том.

– Как минимум! – так же шёпотом ответила госпожа Кюммельзафт. – Меня, правда, страшит нечто совсем другое. Это подозрительно походит на… Нет, об этом лучше вообще не думать.

Том с тревогой посмотрел на напарницу, но Хедвиг Кюммельзафт не дала ему возможности обдумать свои слова. Она решительно вышла в обгорелый холл и шагнула прямо в гигантское пламя.

– Идём, молодой человек! – позвала госпожа Кюммельзафт Тома. – Это не что иное, как призрачный огонь. Он не представляет никакой опасности благодаря нашей специальной пасте.

Дрожащими пальцами Том поправил очки и последовал за ней. Госпожа Кюммельзафт была права. Пламя сомкнулось у Тома над головой, капли огня падали с потолка на шлем, но единственное, что он чувствовал, – это лёгкое щекотание на коже, неприятное, но выдержать его можно. Том огляделся: все комнаты были закрыты, ручки покорёжены и раскалены. Из рюкзака послышалось бормотание Хуго. ПСП было слишком любопытным, чтобы всё время оставаться в укрытии. В конце концов Хуго уже выглядывал из-за плеча Тома.

– Чистая рабута! – отметил он.

– Фу, гадость! – прошептал Том. – Тебе непременно надо выпускать мне прямо в нос своё гнилое дыхание? Здесь и без тебя достаточно воняет.

– С твуей дурацкой прищепкуй на носу ты всё равно ничего не чувствуешь, – пролепетал Хуго. – Знаешь, ты звучишь, как Дональд Дак! – Его радостный смех прозвучал зловеще.

– Хуго! – зашипела госпожа Кюммельзафт. – Давай уже приступай к делу. Облети все комнаты и посмотри, нет ли там постояльцев.

– Чту? Я? – Хуго тотчас скрылся за плечом Тома. – Сквузь двери? Да я же самым жалким образум испарюсь!

– Какое там! – Госпожа Кюммельзафт упёрла руки в боки. – Ты же привидение. Тебе это ужасное пламя ничего не сделает. Тем более в мешке, в который ты запакован. Итак, за дело!

С ворчанием Хуго поплыл по коридору и скрылся за первой запертой дверью.

– Там никого, – оповестил он, вынырнув из комнаты. – Один сплушной кавардак, только без пустояльцев.

Хуго залетал во все комнаты подряд, и везде было одно и то же. Гости бесследно исчезли. Лицо Хедвиг Кюммельзафт всё больше омрачалось.

– Подтверждаются мои худшие опасения, – пробормотала она, когда и в последней комнате Хуго никого не обнаружил. – Самые худшие. Том, держись подальше от розеток!

– Поче-почему? – заикался Том. Кажется, и ему постепенно отказывало мужество.

– Я объясню потом, когда мы спустимся вниз, – ответила госпожа Кюммельзафт. – А сейчас уходим. Только на сей раз по лестнице.

Они почти дошли до лестницы, как вдруг услышали стук. Охотники обеспокоенно огляделись.

– Это вон из того шкафа, – прошептал Том, показывая на один из бельевых шкафов рядом с лифтом.

Они осторожно вернулись назад. Снова раздался стук.

Госпожа Кюммельзафт одним рывком, держа в руке пылесос, распахнула дверцу шкафа.

В углу, среди постельного белья и стопок полотенец сидел, скрючившись, посыльный. Его била такая дрожь, что металлические пуговицы униформы звенели, стуча друг о друга, как кастаньеты.

– Ах ты боже мой! – Госпожа Кюммельзафт осторожно вытащила худощавого паренька из кучи белья. – Как давно вы здесь прячетесь? Должно быть, уже чувствуете себя как поджаренный цыплёнок?

Посыльный вымученно улыбнулся, но не смог произнести дрожащими губами ни слова. Без помощи Тома и госпожи Кюммельзафт он не мог держаться на ногах.

– У-ху-ху! Да он насмерть перепуган! – С издевательской ухмылкой Хуго ткнул парня в грудь. Тот издал пронзительный крик и хотел метнуться обратно в шкаф, но Том и госпожа Кюммельзафт крепко его удерживали.

– Не бойся, – сказал Том. – Это всего лишь Хуго. Он только притворяется страшным. А на самом деле он вполне безобидный.

– Чту-у-у? – Хуго надулся, но в мешке, в который он был запакован, надуваться получалось плохо. – Безубидный? Ты назвал меня безубидным?

– Оставь эти глупости, Хуго! – строго произнесла госпожа Кюммельзафт. – Перенеси беднягу к лестнице. И только посмей напугать его ещё раз! Понятно?

– Да, да, упять мне прихудится делать самую тяжёлую рабуту, – простонал Хуго, но тем не менее взвалил посыльного на спину.

Парню было уже всё безразлично. Только при первом соприкосновении с бледной спиной Хуго он содрогнулся, потому что она была ледяной.

– Итак, идём, – шепнула госпожа Кюммельзафт. – Надо убираться отсюда.

Охотники шли вдоль коридора, пылающего огнём, и всё чаще оглядывались.

– Хедвиг, – прошептал Том. – У меня странное чувство.

Госпожа Кюммельзафт остановилась и прислушалась.

– Это душ, – сказала она.

Теперь и Том услышал плеск и шум воды, а в промежутках довольное похрюкивание и фырканье. Звучало это ужасно.

– Кто это… кто… принимает душ? – пробормотал Том. – Это же, это…

Ужасный грохот оборвал его на полуслове.

Позади них разверзлась преисподняя. Искры и молнии, огненные шары величиной с небольшую голову вылетали из стен и с потолка.

– Бежим! – крикнула Хедвиг Кюммельзафт.

До лестницы оставалось ещё пробежать мимо пяти дверей.

– А-а-ах-х-хр-р-р! – неслось охотникам вдогонку. Было так жутко, что ноги Тома внезапно стали мягкими, как отварной рис, и подкашивались, а Хуго весь порозовел.